— Нет, а все-таки. Хорошо, пусть, что захотим, то и сделаем. Но чего мы захотим? Вот в чем вопрос.
— Нет, с вами, русскими, иногда совершенно невозможно иметь дело. Все вам не так. Мы воевали. Победили. Теперь наслаждаемся заслуженным отдыхом. Разве это плохо?
— Я не говорю, что плохо. Я говорю, что не вижу перспективы.
— Перспе… Тьфу ты, слово-то какое нашел… Перспективы он не видит! Ты еще неделю назад был кто? Труп. И был ты где? Нигде. А кто и где ты сейчас? То-то. Цени, пока дают.
— Да ценю я, ценю! Мне просто интересно, что мы будем делать, например, через месяц. Водку пить? Девок этих, которые на самом деле и не совсем девки, драть? Что?!
— Да не ори ты… Все я понимаю. Но, во-первых, водку, пить необязательно, поскольку всегда есть коньяк. А во-вторых, тебе что, Карина твоя разонравилась? Так поменяй. Делов-то…
— Да ну тебя к черту… — Велга в сердцах сплюнул, поискал и не нашел пиво, встал и направился к вездеходам. — Коньяк захвати! — крикнул ему в спину Дитц.
Распорядитель появился на восемнадцатый день, ближе к ночи.
С утра Аня Громова объявила, что у нее сегодня день рождения и она ждет праздника с подарками. Новость восприняли с энтузиазмом и немедленно приступили к устройству этого самого праздника. Так что когда через два часа после заката солнца дверь в обеденный зал распахнулась и на пороге появился истинный хозяин Дома Отдохновения, веселье было в самом разгаре.
Новорожденная с Валеркой Стихарем отплясывала «цыганочку».
Майер, стараясь перекричать оркестр, безуспешно произносил тост в честь виновницы торжества.
Хейниц пил с девушкой Вешняка на брудершафт, а Сергей делал то же самое с девушкой Карла.
Малышев боролся на руках с мажордомом Арнольдом.
Руди Шнайдер провозгласил себя арбитром и предлагал делать ставки.
Дитц сосредоточенно намазывал на белый хлеб с маслом красную икру и размышлял, не положить ли ему сверху на все это великолепие еще и свежий лист салата. Велга целовался с Кариной. Первым Распорядителя заметил Руди Майер.
Да и то лишь когда тот подошел к столу, налил себе в свободный бокал вина и чокнулся с пулеметчиком.
— Оп-па… — шепотом воскликнул Руди, после чего залпом выпил, закрыл глаза и потряс головой.
Это не помогло — видение не исчезло. И тогда Майер дал знак оркестру замолчать и с давно отработанными интонациями рявкнул:
— С прибытием вас, господин Распорядитель! И на всякий случай щелкнул каблуками.
— Вольно, — усмехнулся Распорядитель, и его третий глаз весело полыхнул красным огнем. — Что отмечаем?
В первые минуты появление хозяина дома и в некотором роде вершителя судеб несколько обескуражило присутствующих, но когда выяснилось, что Распорядитель искренне рад встрече и намерен участвовать в празднике на равных, люди расслабились, и день рождения продолжился до поздней ночи.
Лишь вечером следующего дня у разожженного по обыкновению на берегу костра, за легким вином и жареным мясом, состоялся серьезный разговор. Начал Дитц.
— У меня создается впечатление, — сказал он, обращаясь к Распорядителю, который задумчиво созерцал тонущее в море солнце, — что вы чего-то не договариваете.
Распорядитель перевел взгляд всех своих трех — двух синих, словно море на горизонте, и одного красного, будто уголек в костре, — глаз на Хельмута, и обер-лейтенанту показалось, что в них мелькнула и пропала тень тревоги.
— Так мы вроде пока ни о чем особо и не говорили, — сказал Распорядитель.
— Ага, — тут же влез Валерка Стихарь. — Значит, мужской разговор все-таки к нам имеется?
— Мужской — это как? — спросил Распорядитель.
— Мужской разговор, — объяснила Аня, — это разговор, который чаще всего предвещает хлопоты и неприятности.
— И вообще серьезные проблемы, — добавил Майер. — Как же это, вы, мужчина, не знаете, что такое мужской разговор?
— Действительно, — засмеялся Распорядитель. — Я как-то и забыл. Видите ли, имея мой… э-э… статус, уже совершенно не важно, мужчина ты или женщина.
— Чудеса… — удивился Валерка. — Разве это может быть не важным? По мне, так это вообще одна из самых важных вещей на свете.
— Пока вы человек — да. Но не забывайте, что я не человек. Хотя мой мужской облик говорит о том, что я еще не до конца забыл, что значит быть мужчиной. Во всяком случае, я на это надеюсь.
— Вас что-то гнетет, Распорядитель, — сказала Аня. — Я вижу. Поделитесь, легче станет.
— Меня всегда что-то гнетет, — усмехнулся Распорядитель. — Служба такая, говоря вашим языком. Поверьте, во Вселенной не проходит и доли секунды без какой-либо довольно серьезной неприятности. Подавляющее большинство из них, разумеется, утрясаются как бы сами собой и не требуют вмешательства. Но есть и такие, когда вмешательство необходимо.
— И что же случилось на этот раз? — осведомился Велга.
— И где? — добавил Хельмут. — Только не говорите мне, что опять что-то не в порядке на Земле…
— Увы, — кивнул массивной головой Распорядитель. — Именно на ней. Вообще, чем больше я наблюдаю за вашей планетой и разумной жизнью, которая на ней развивается, тем чаще меня охватывает чувство… Впрочем, это не важно. А важно то, что там сейчас возникли очень и очень серьезные проблемы. Все бы ничего, но проблемы эти возникли как-то очень уж внезапно, сразу. Конечно, проблемы всегда возникают сразу. Не было, не было, а потом вдруг — раз! — и есть. Но… Всегда можно разглядеть какие-то симптомы надвигающейся беды. Разглядеть и вовремя подкорректировать. Здесь же… В общем, то ли я прошляпил, то ли цивилизация ваша да и сама планета настолько нетипичны, что не поддаются нашему с Координатором анализу. А хуже всего то, что проблемы касаются основной Земли. Не того параллельного мира, откуда Аня. И не того, в котором вы были в последний раз. Это та Земля, с которой вас забрали свароги. Корневая. Главная. Только время другое.
— Опять будущее… — пробормотал Майер.
— Да, — подтвердил Распорядитель. — Будущее. И будущее.это, увы, совсем неблагополучно. То есть оно настолько неблагополучно, что само дальнейшее существование вашего человеческого рода, по- видимому, находится нынче под большим вопросом.
— Хорошо, — сказал Дитц. — Но вы, как я понимаю, прибыли сюда не затем, чтобы рассказывать нам о несчастной судьбе человечества? Мы уже не те наивные солдаты-разведчики из лета сорок третьего. Мы многое повидали и во многом поучаствовали. И многое поняли. Например, то, что, как вы и сами сказали, неприятности случаются во Вселенной постоянно. И большинство из них, как опять же вы совершенно справедливо заметили, замечательно разрешаются сами собой. Насколько серьезно то, что происходит на Земле? И если это действительно серьезно, в чем вы нас пока еще не убедили, то что требуется от нас? Опять же, прошу заметить, что с момента спасения нами всего мира не прошло и месяца.
— Ну, вообще-то, — усмехнулся Распорядитель, — мир даже и не заметил, что вы его спасли. И это очень хорошо. Потому что если бы он заметил, то стал бы другим. Что же касается… э-э… частоты вмешательства, то мне почему-то казалось, что вам это будет интересно. Все-таки речь идет о вашей родине. Впрочем, разумеется, решать вам. Если задача покажется вам непосильной или слишком опасной, никто не заставит вас ее выполнять. Сидите здесь, на Лоне, сколько влезет. Дом Отдохновения в полном вашем распоряжении. Отдыхайте. В конце концов, вы действительно спасли мир и заслужили отдых до конца жизни. И даже за ее гранью.
— До конца жизни? — переспросил Валерка. — Нет, начальник, это же будет форменная тюрьма, в
