матовыми. Правитель Оттора сидел неподвижно и молчал – ошеломленный, шокированный, убитый, даже не пытающийся собраться с мыслями. Только пальцы пожилого отторца нервно подрагивали, говоря о том, что в теле графа все еще теплится жизнь…
Такой реакции Гим все же не ожидал! Он смотрел долго, не зная, куда направить теперь свои мысли и не желая проявить неуважение к приятному ему человеку в минуту его столь глубокого потрясения. И только когда Радол на мгновение вскинул на Гима глаза, сержант ответил на таившийся в них вопрос:
– Вы не ослышались, граф: я сказал «Икар». Разве в природе существуют другие космические корабли, способные сесть и взлететь через сетку сторожевых спутников Излина?
– О боже… – растерянно пробормотал Радол, опуская глаза в пол. – Что он наделал!..
– Кто «он»?
– Виолт…
– Юноша, который был с вами на…
– Сколько вам лет?
– А что? Двадцать пять.
– Этот «юноша» старше вас в два с половиной раза. Он – законный сын герцога Ронтонте.
– Сын?! – Гим вспомнил, как на Излине человек по имени Виолт буквально пылал от ненависти. – Это значит…
Граф грустно покачал головой – потрясение и шок незаметно сменяли в нем грусть и апатия.
– Ничего это не значит, Ревенберг. Ронтонте не признает родни. А вот закон – признает. Смерть Ронтонте – дорога на престол для его сына.
– Виолт двадцать лет готовил покушение…
– Виолт погубил всех нас! – с горечью в голосе, отчаянно воскликнул Радол. На его и без того жалобных глазах появились настоящие слезы.
Гиму захотелось поддержать старика, успокоить его чем-то.
– Герцог… – начал сержант.
– Да причем тут герцог, молодой человек! – громко перебил его граф.
– Тогда кто же? – опешил Гим.
– Чтобы удовлетворить свои постыдные амбиции, Виолт вывел с Оттора один из Икаров! Теперь вы знаете об Икаре, герцог знает об Икаре, Эльтары знают об Икаре!..
– Возможно, и не знают… – насупившись от непонимания, пробормотал Гим. – С каких моих слов вы это взяли?
Граф посмотрел на него так пристально, что сержант вздрогнул.
– Объяснитесь! – потребовал он.
– Может быть, мне бы не следовало этого говорить, но про Икар пока знаю только я!
– Это возможно? – дрогнувшим голосом уточнил Радол.
– Я спас девушку, выдававшую себя за амазонку Ин – ее двойника и теску. Мы бежали от герцога по подземному туннелю до спрятанного в вулкане Икара. На Икаре прибыли сюда, на Оттор. Нас никто не преследовал и никто не видел.
Граф лихорадочно потер переносицу. Он быстро приходил в себя.
– Вы – единственный, кто знает тайну Сопротивления – от начала и до конца? Тоннель, Икар, Икары? И вы пришли С ЭТИМ ко мне? Что же вы намерены делать?
Гим не сразу нашел, что ответить. Граф успел обдумать факты раньше и продолжил:
– Вы служили герцогу, но утверждаете, что «больше с ним не заодно». Зачем? Вы в любом случае – агент Службы Безопасности Империи Эльтаров?!
– Ого! – пробормотал Гим. – Даже герцог не знает таких подробностей. Его знания ограничивались словами «агент» и «Эльтаров», а считал он меня вообще игрушечным, неживым и искусственным… Откуда у вас эти сведения?
– Вы – агент Эльтаров, – еще раз громко и требовательно повторил граф. – Вы пришли ко мне, чтобы рассказать о том, что знаете об Икарах, но заявить, что готовы сохранить это в тайне?! Вы не боитесь, что тайна может умереть вместе с вами и сами ставите меня в безвыходное положение?! Что за игру вы ведете, лорд Ревенберг?!
– А вы, граф Радол? – Гим и сам удивился, почему сказал именно это, и почему – таким высокомерным тоном.
Радол тяжело вздохнул и опустил глаза – словно вспомнил, кто здесь хозяин положения, и кому, на самом деле, позволено задавать вопросы. Но Гим вновь сделал шаг навстречу. Хотел он того или нет, но чувствовал в душе сильное расположение к этому человеку. Он не хотел ни победить, ни проиграть – приятней всего было бы предложить дружбу.
– Я чувствую, что вам есть, что сказать мне, граф, – мягко и вежливо произнес сержант. – Я пришел не поставить свои условия, а обменять помощь за помощь. Я не враг вам, а друг, по той причине, что враги у нас теперь общие. Вы мне не верите? Давайте тогда: я расскажу вам все о себе, а вы – о себе. Я буду первым, поэтому у вас останется шанс промолчать и получить козырь в свою колоду.
– Благородные слова, но картежный жаргон… – пробубнил не поднимая глаз граф. – Если хотите – пожалуйста, но не обещаю, что отвечу вам тем же!
– Хорошо, – согласился Гим. – Для начала: я не Эльтар. Я даже не агент Эльтаров. Я родился в одном из Эмбриональных Центров конфедерации Нибуса. Рос и учился на Ларните, в спецшколе. С пятнадцати лет – профессиональный военный. Служил в вооруженных силах Ростера в должности сержанта ударной дивизии… До того момента, пока не выиграл в лотерею.
– Вы стали именитым из безымянного? – нашел в себе силы изумиться такой мелочи граф.
– По странному стечению обстоятельств. Для вручения имени меня перевезли на Колокон…
– Куда?! – Радол не удержался от восклицания. – Ах да, вы ведь должны были стать их агентом…
– Почти так, милорд. Со мной что-то сделали… Сперва закололи на шпажном поединке. Затем воскресили, наградив тело новыми свойствами.
– Боже, какой кошмар! И какими же?
– Этого вы не знаете? – понял Гим. – Знаете, что я агент, но не знаете, в чем моя сила? Вообще-то, я и сам-то не особенно в курсе. Мне сказали, что я – человек-фотоид… Вам это о чем-нибудь говорит?
– Ну… Ты же видел Икар? – многозначительно посмотрел в глаза Гиму Радол. – Мы знаем кое-что о «фотоидах».
– Отлично – у вас есть фотоид-корабль, у меня – фотоид-агент… – Гим пробормотал какую-то галиматью. Думал он сейчас о другом. К его горлу подкалит ком, а на языке почувствовалась горечь: – Хочу, чтобы вы меня поняли. Я не давал согласия делать из меня нечто новое! Я не просил перевести меня в другую часть или разрешить мне сменить место службы! Я не просил, чтобы мне оказали такое доверие! Все это решали без меня, за моею спиной. Меня просто поставили перед фактом!
– Это не удивляет – Эльтары – всегда Эльтары. В итоге – вы недовольны?
– Я не давал клятвы служить им! – объяснил Гим, радуясь, что наконец смог сформулировать и высказать наболевшее.
– Кому же вы тогда теперь служите?
В глазах графа обнаружилось столько понимания, что Гиму захотелось обнять его, кинуться старику на шею. Последние слова разорвались внутри Гима, образовав там большую болезненную дыру, в которой стали гулять пустота и безысходность. Он ведь и в самом деле не знал, кому сейчас служит! Он родился и вырос для службы, он служил всю свою жизнь. Он не представлял, в чем еще может быть СМЫСЛ ЖИЗНИ!
– Сейчас – только своей совести, – признался скорее самому себе, нежели графу, сержант Ростера.
– И совесть заставила вас явиться сюда?
– Да, можно и так сказать. Я на распутье. – Гим откровенно взглянул в глаза правителю Оттора. – Так получилось, что выбор за мною: я хочу стать на сторону тех, кого ведет благородство!
Глава 17
Иногда, без видимой на то причины, люди верят друг другу. Граф, который знал Гима буквально какие-то минуты, поверил всего лишь благородному блеску в глазах молодого солдата.
– Что же. Я должен предложить вам встать под свои знамена и посмотреть, что из этого выйдет? –
