Мы с Миллером тут же отпрянули, и скелет тогда остановился.
Он стал поднимать руки, конечности его растягивались.
Руки удлинились настолько, что костяшки пальцев уже царапали потолок.
Я завыл.
Чего мы ждем? Я не понимал, чего мы от него ждем.
Снова промелькнуло лицо отца, а потом Клейтона.
Лица мелькали, сменяя друг друга на поверхности черепа, и схожесть двух мужчин уже не вызывала сомнения.
Лицо отца сменяло лицо сына.
Он все щелкал зубами, как будто жевал что-то невидимое.
Двигаясь к нам, он царапал пальцами потолок.
Когда он стал опускать руки, и я, и Миллер кое-что заметили.
Он держал скальпель.
Когда он ринулся на нас, я напряг все мышцы, в глаза как будто спички вставили.
– Я слышу тебя, – прошептал я. – Я тебя слышу.
И тут свет в доме на мгновение вспыхнул.
Скелет замер, склонил голову и вдруг осыпался прахом, закружившимся воронкой.
Сэм и Дейл наблюдали за этим с верхней площадки.
Когда вспыхнул свет, они ринулись к нам.
– Вы выключили пробки? – спросил Миллер.
– Да, да.
Миллер вдохнул:
– Да здесь аж два духа работают…
Как только Миллер это сказал, дверь моего кабинета – находившегося в поле нашего зрения – слетела с петель с такой силой, что просвистела через всю комнату и пробила стену. (Я этого не видел, потому что вытаращился на распыленный по генератору прах. Потом, уже в самолете, все это живописал мне писатель.) Потолок над нами внезапно хрустнул и разошелся зубчатой трещиной, осыпав нас штукатуркой. (Я не помню этого, но писатель утверждает, что я это видел. У тебя челюсть отвисла, сказал писатель.) Краска на стенах пошла волнами и, загибаясь, стала облезать.
Мы не знали, куда глядеть.
Я смотрел все это, как сон. Под краской обнаружились обои в зеленую полоску, которыми была оклеена гостиная в доме в Шерман-Оукс.
Я опять прошептал: «Я слышу тебя», и дом снова погрузился во тьму.
Снаружи я в оцепенении стоял на лужайке.
Снаружи Дейл и Сэм возбужденно мерили шагами тротуар, пересказывая остальным сотрудникам Миллера случившееся по своим мобильным.
Снаружи Миллер пытался разъяснить мне ситуацию.
Дело было в призраке, который хотел что-то мне сообщить.
Дело было в демоне, который не хотел, чтоб эта информация до меня дошла.
Получалось, что в одном доме две силы противостоят друг другу.
Выходило все довольно просто. Тем не менее, что для Миллера было «просто», в моей жизни никак не укладывалось.
Но я уже не верил в свою жизнь, поэтому вынужден был принять это как норму.
Снаружи на лужайке Миллер курил сигарету за сигаретой.
Миллер пытался тебе что-то объяснить, но ты его не слушал.
Ты просто сказал: «Избавьте меня от этого».
Ты стоял как вкопанный.
Ты ни в чем не был уверен.
Ты не готов был признать, что от слов, которые ты прошептал, эта штука рассыпалась в прах.
Ты думал, что приедешь сюда попозже, к вечеру.
Ты подумывал сжечь этот дом на фиг.
– Придется сделать полную фумигацию, – сказал Миллер.
А сделать это нужно потому, что духи могут вселиться в любое живое существо – включая животных и насекомых, – дабы продлить свое существование.
