Еще бы, подумала я. Давно замечено: латы и капитаны – толковые и умные люди. Мильты – бывают разные. А гралы… кошмар сплошной. Если среди них хоть один нормальный попадется – это реликт.
– И с деньгами та же история. На поверхности оказываются те, кто умеет зарабатывать, выжимать как можно больше денег из всего, а не лучшие специалисты. У нас это исключено.
Мы прошли мимо рощицы платанов с толстыми голыми, причудливо искривленными стволами. Вот уже и мой дом виден… Корпус 172. Весь такой беленький среди зеленой листвы.
Ани будто опомнилась, стала серьезной.
– Синь, вот я работаю с тобой уже больше года…
И в самом деле – больше года я сижу на этом их Квирине. Собственно, почти два.
– И не знаю, что, собственно, делать. Я должна удерживать тебя от депрессии – так у тебя ее нет. Корректировать твое поведение…
Ани замолчала.
– Видишь ли, Синь, не уверена, что на твоем месте не поступала бы точно так же. Не знаю, что корректировать!
– Слушай, Ани, – сказала я, – тебе деньги за это платят?
– Ну платят, да. Пока дети маленькие, все равно не сидеть же дома. А летать я пока не хочу.
– Слушай, ну и получай свои деньги. А мне все-таки веселее, когда ты приходишь.
Мы остановились у порога – Ани не собиралась сегодня заходить ко мне. Отработала свое…
– Знаешь что, Синь, – сказала она, – я постараюсь… напишу прошение. Может, тебе все-таки отменят приговор.
Я отвела взгляд.
– Ани, – сказала я, – ты ж мое дело читала.
– Да.
– Я шибаг. В самом деле. Я убивала людей… мучила. Не сама, но на моих глазах, по моему приказу… правда, пытки у меня применяли только… к тем, кто и сам… к шибагам.
Вспомнив про убитых ско, я сглотнула. Но промолчала. Не надо об этом. Никто не знает – и не надо.
– Я грабила суда, пассажирские и грузовые. Ты знаешь.
– Синь, – с трудом выговорила Ани, – я ско.
– Вот видишь… я была твоим врагом.
– Синь, враг – это больше, чем никто. Понимаешь. Я ско. Мы тоже это делаем иногда. Убиваем. И другое, тоже. Не знаю, Синь – но иногда я чувствую себя чужой на Квирине. Здесь немногие поняли бы меня. Ты – понимаешь.
Она помолчала и добавила.
– Мне кажется, ты сама могла бы работать в СКОНе.
– Нет, – быстро ответила я, – Ты обо мне слишком хорошего мнения, Ани.
– Почему?
Я пожала плечами. На самом деле ответ был прост – я хорошо помнила того ско, раздавившего мне руку при задержании. Нет, никакого зла – все это более, чем нормально. Я поступила бы точно так же, и поступала уже так, и даже хуже.
Просто он всегда останется мне врагом. Я никогда не смогу этого забыть. И никогда не забуду приговора.
Вряд ли я вообще смогла бы жить на Квирине. Но если – то тихонько, забиться в уголок куда- нибудь.
Однако объяснять все это мне не хотелось. Психолог, тоже мне.
– Да так, не хочется.
– Все-таки я напишу прошение, – упрямо сказала Ани и на прощание сжала мою руку.
Я люблю начинать утро с новостей под чашечку кофе.
Провожу Лус в школу – и включаю циллос. Квиринские новости всегда настраивают на бодрый и возвышенный лад. Хочется исполнять радостные песни о солнце, море и крепкой дружбе, шагать куда- нибудь, чувствуя рядом плечо друга, честно трудиться и заниматься самосовершенствованием.
Новости о строительстве в новых колониях и на самом Квирине, о космических Службах, об очередных подвигах, совершенных какими-нибудь эстаргами (космическими работниками), о новых изобретениях и открытиях, о новых концертах, спектаклях, выставках, дискуссиях, сетевых пространствах и прочей культурной жизни, о детях и школах, о богослужениях и праздниках. О дружественных контактах и переговорах с другими мирами.
Смотришь это, попивая горьковатый ароматный напиток без сливок и сахара, постепенно взбадриваясь, и кажется, что живешь в некоем идеальном мире, где вообще не бывает проблем, зла, а если уж кто-нибудь умирает – то только героически.
Приятная иллюзия.
Но сегодня…
