– Я серьезно.
– Я передам это папе. Не сомневаюсь, что он последует твоему совету. Мне уже видится, как он будет выделывать пируэты на этом катке.
Тони засмеялся.
– Твоему отцу нужно начинать упражняться. К счастью, он не страдает от лишнего веса, но состояние его далеко не идеально.
– Так скажи ему об этом.
– Гаркави уже, сказал.; Но ты же знаешь, какай твой, отец упрямый. Кстати, я знаком с одним человеком, которому он передал это качество по наследству.
Тони улыбался. С бокалом вина в руке он зашел в небольшой рабочий кабинет и увидел этюдник, на котором стояла картина Ким.
– Можно взглянуть?
– Конечно. Она почти закончена. – Ким включила свет и кивнула на картину:
– Это рождественский подарок отцу.
Тони приблизился к холсту. Богатый, насыщенный пурпур кружился тонкими лентами вокруг сильных красных линий, и легкие воздушные облачка желтого выплывали из глубины темно-зеленого фона. Необычная цветовая гамма вызвала у него сложные ассоциации.
– Замечательно.
Ким посмотрела на Тони, пытаясь понять, насколько он искренен. Но нет, похоже, картина и правда ему понравилась.
– Я так намучилась с ней, а когда решила подарить ее отцу, как-то сразу все стало ясно, и работа пошла.
– Как это? Объясни.
– Пурпур – это отец. Это сильный упрямый цвет, очень похожий на него. Красный сигнализирует о любви, желтый – это надежда.
– А зеленый?
– Хорошо подходит для фона. – Она улыбнулась. – Надеюсь, ему понравится.
Тони кивнул и налил в бокал немного вина.
– Знаешь, Ким, – сказал он, помолчав, – я сегодня говорил с Гаркави, и мы считаем, что через пару недель твой отец уже сможет выписаться из больницы. Мне просто интересно… ты останешься в Энн- Арборе после того, как он вернется домой?
Она покачала головой и снова посмотрела на картину.
– Не знаю, пока не думала об этом. Это зависит от того, каким будет состояние здоровья отца.
Он шагнул к ней и поставил свой бокал на стол.
– С ним будет все в порядке. Но, честно говоря, я надеялся, что ты останешься в любом случае.
Ким вздохнула и продолжила разговор о здоровье отца:
– Откуда ты знаешь, что с ним будет все в порядке? И кто вообще может знать это наверняка?
– Уж поверь мне, я это знаю, – тихо сказал Тони, обводя пальцем контур ее губ.
Она улыбнулась, когда он потянулся к ней губами.
– По-моему, ты уже говорил это раньше.
Он взял ее за руку и повел в гостиную. Там они сели на диван поближе к огню, и Тони усадил ее к себе на колени.
– Ты думаешь, что можешь читать мои мысли, но боюсь, моя дорогая, ты не настолько проницательна, как тебе кажется.
Ким игриво улыбнулась.
Он заключил ее в объятия и стал целовать таким настойчивым поцелуем, что у нее невольно вырвался стон желания.
– Если ты дашь мне шанс, – прошептал он, пока она переводила дыхание, – то, может быть, поймешь, что мы гораздо больше подходим друг другу, чем ты предполагала.
– Надо тебе сказать, врачи – совсем не мой идеал, – сказала она, подставляя шею его поцелуям.
– Даже те, что могут починить разбитое сердце? – спросил он, просунув руку ей под блузку. Его пальцы скользили по ее груди, нежно массируя.
– Даже те, что обольщают девушек при помощи текстов-с открыток «Холмарк» [2], – пробормотала она, закрывая глаза. – так как в этот момент Тони умело расстегнул ее бюстгальтер.
– Тогда с твоей стороны было очень рискованно подпускать меня так близко, – сказал он, сжимая рукой ее обнаженную грудь.
– А мне это нравится, – дерзко ответила Ким, когда Тони нашел ее сосок и легонько сдавил пальцами. – Очень хорошо. – Она крепко обняла его, чувствуя, как смешивается тепло их тел. Ее руки скользнули под рубашку и стали гладить его мускулистую спину.
