связной не сможет их найти и передать, а что, если дейтры вообще обманут и ликвидируют его -- но Киба разумно объяснял себе, что все это маловероятно, что тот, кто организовал операцию -- вероятно, это был тот самый, в маске, с блестящими серыми глазами в прорезях -- не мог ошибиться в мелочах, и вряд ли он обманет. В таких делах не применяют логику мелких криминальных авторитетов. И разумно объяснив себе это, Киба успокоился и теперь уже считал, что все позади, почти все, и это восторженное чувство захватило его и опьянило, и какие-то мелкие, досадные моменты -- вроде патрульных пайков на платформе, проверки документов в поезде -- тревожили его особенно неприятно, потому что он их уже и не ждал.
По инструкции ему теперь следовало вернуться в столицу и поселиться в одном из гигантских муравейников, в тивеле бедноты, где его никто не мог знать. В небольшой -- полторы комнатки -- квартире Кибу ожидала папка с деньгами на проживание и с новыми документами. Теперь его звали Мартаан Гало, ему еще не исполнилось шестидесяти, и он жил якобы на пособие, ожидая неизбежного момента, когда придется избавить общество от своего присутствия.
На самом деле Киба ждал, когда организаторы операции найдут его и переправят через Медиану на Триму.
Он был счастлив. После двух лет атрайда, после тягостной и опасной агентурной операции -- он был почти свободен. Просыпаясь утром, жмурился от солнца, нагло лезущего в глаза -- в квартире не было занавесок. Нагишом шлепал в ванну. Следуя инструкции, почти не выходил никуда -- разве что за продуктами, но ему это было и не нужно.
Киба знал, что за ним наблюдают. Его об этом предупредили. Где-то здесь живет еще один дейтрийский агент, и ведет наблюдение - кто их знает, как, может, насовали в квартиру жучков, а может, лазеры на окно нацелены. Киба этим не особенно интересовался.
В квартире -- поразительная предусмотрительность -- была собрана довольно неплохая библиотечка классики -- дарайской, триманской, дейтрийской, и книги по социологии, истории. Киба мог выходить через свой терминал в сеть. И наконец, он начал писать статью -- на тему, которая была прервана заключением в атрайд, статью о СЭП.
У него не было достаточного материала, он не мог собрать статистику, не проводил экспериментов, не мог собственно работать над этим материалом в прямом смысле слова. Но он мог и хотел записать идеи, приведшие его тогда к этой работе, оформившиеся сейчас, после всего, что он узнал и увидел.
Текст обрастал подробностями. Киба работал с утра до вечера и рвался, как ребенок -- только теперь он понял, в чем состоит его жизнь. Его радость, его счастье. Киба предложил и разработал несколько серий экспериментов. Может быть, кому-то придет в голову продолжить его труд... Или можно будет сделать это на Триме. Он предсказывал результаты этих экспериментов. Он копался в сети, выбирая доступные данные -- их, открытых, было мало, но все же и из них кое-что можно выжать, обладая достаточно острым умом. Он строил схемы. Жалел, что работы дейтрийских ученых так абсолютно недоступны -- а ведь они наверняка продвинулись гораздо дальше в изучении СЭП. Он философствовал.
'Мы видим, что СЭП слагается как бы из двух компонентов. И первый здесь -- психофизиологическая готовность. Определенный гормональный состав, где стимулирующая роль, несомненно, принадлежит половым гормонам, состояние легкого стресса, преобладание симпатической системы, эйфорическое состояние. Все то, о чем мы говорили в первой части статьи. Второй компонент определяется гораздо сложнее. Это -- условие вышеназванной психофизиологической готовности к творчеству; это психологическая структура творчества. Дейтры называют ее 'единством с Богом' и считают, что только Бог дает верным способность творить. Что ж, в таком случае следует допустить, что гипотетический Бог должен быть достаточно щедрым и давать дары также и неверующим -- на Триме мы знаем несомненных творцов, при этом декларирующих себя атеистами...'
Звонок в дверь прервал излияния Кибы. Ученый вздрогнул, не то от страха, не то от неожиданности. Сунул в тапки босые ноги, разом покрывшиеся цыпками. Пошел к двери. Не открывать, гласила инструкция. Открывать только на пароль... во всех остальных случаях прикидываться старым интровертным маразматиком...
- Кто? - сипло спросил Киба, стараясь, чтобы голос звучал погрубее.
- Я к вам от вашей тети из Ставилля, - ответил спокойный низкий женский голос. Это был пароль. Киба вздохнул глубоко и отворил дверь.
Дейтра была немолодая, волосы с проседью убраны назад, в узел. Киба втянул живот под замызганной домашней рубахой.
- Проходите, фелли... пожалуйста-пожалуйста... может, чайку поставить?
Она отрицательно покачала головой.
- Я на минутку...
