— Ты о чем это?
— Ну, диафрагма, выдержка, режимы разные, выставлялись руками, а теперь сплошная автоматика…
— А ты опять…
— Нет, ты постой! — горячился Махалев. — Я хочу сказать, когда работаешь руками — нужно думать, когда автоматика — думать не надо. Значит, раньше люди больше думали! Я сам больше думал, вот какая штука.
— Гениально! — воскликнул Обиходов. — Давайте, все-таки, выпьем за встречу! Кристина, где ваша минеральная вода?
— Уже закончилась.
— Вот досада! — Обиходов многозначительно посмотрел на Махалева.
— Сейчас принесу, — кивнул фотограф.
Когда он вернулся с бокалом минеральной воды и двумя рюмками водки, Кристина что-то рассказывала о секретах стиля, а Обиходов делал вид, что внимательно слушает ее. Он кивал, поддакивал, понимающе улыбался и переводил взгляд то на влажные пухлые губы, то на маленькую пуговичку блузки, самую верхнюю из застегнутых, на которую приходилась основная и довольно большая нагрузка по сдерживанию роскошного рвущегося наружу бюста Кристины. По законам сопротивления материалов, следовало бы застегнуть еще как минимум одну пуговичку повыше, но по законам корпоративной сексуальности все было правильно, и Обиходов с удовольствием любовался кружевной оторочкой чашек бюстгальтера. Иногда он заглядывал в ее глаза, но глаза эти были пустоваты и уж во всяком случае менее выразительны, чем пуговичка или, например, запах духов, неброский, но скрыто провоцирующий. «Чулки или колготки?» — гадал Обиходов, незаметно скользя взглядом по отточенным фитнесом бедрам. Кажется, чулки, но полной уверенности пока не было.
— Жорж, — сказал Махалев, уже с трудом ворочая языком. — Я тут еще подумал. Знаешь, что?
— Не сейчас, Олег, — остановил его Обиходов. — Чуть позже. Сейчас я провожу Кристиночку до ее машины. Прослежу, чтоб на нее никто не напал. Потом вернусь, и мы с тобой поговорим. Лады?
— Не лады! — запротестовал Махалев. — Сначала давай выпьем.
— Это можно, — согласился Обиходов.
Мероприятие подходило к концу. Официанты начали убирать посуду со столов. Кто-то унес все шарики с петушком. Большая часть гостей уже разъехалась. Посреди опустевшего зала стоял чуть покачивающийся фотограф Махалев и что-то громко рассказывал серьезному человеку из секьюрити, время от времени называя его почему-то «майором». Обрывки махалевских фраз гуляли эхом по внутренним закоулкам «Атриума»:
— В девяносто третьем году… до первой чеченской… на полдырки меньше… нет того куража… забей на службу, майор, давай напьемся…
2
Обиходов и Кристина сидели в машине на втором уровне безлюдного и сумеречного подземного паркинга.
— Хорошо здесь у тебя, уютно, — сказал Обиходов, устраиваясь на пассажирском сиденье. — Надоел этот шум и суета.
Он посмотрел на девушку. В полумраке салона было видно как влажно блестят ее приоткрытые губы. Будто спрашивают беззвучно «И что дальше?».
— Я хочу сказать тебе одну вещь, строго между нами, — Обиходов наклонился к Кристине и тихо прошептал ей. — Ты фантастическая женщина. Сказочная.
— А ты не врешь? — Кристина чуть отстранилась и заглянула ему в глаза.
Их лица были совсем близко, Обиходов перевел взгляд на ее губы.
— Клянусь всеми глянцевыми журналами мира.
Первый поцелуй был очень легким, он лишь слегка коснулся ее верхней губы, почувствовал ее вкус. Потом чуть смелее. Губы Кристины, мягкие и податливые, шевельнулись в ответ.
Обиходов обнял и привлек ее к себе, с головой нырнул в будоражащий аромат ее духов. Поцелуй из маленьких огненных касаний превращался в лесной пожар. Он стремительно распалялся и захватывал все новые территории. Обиходов целовал ее в щеки, в глаза, в упоительно гладкую шею, мягко прихватывал мочку уха и опять, снова и снова, возвращался к губам. Их языки сталкивались, сплетались, играли друг с другом, как маленькие дельфины. Рот ее пах парным молоком, это был запах инстинкта, самый волнующий запах в мире. Обиходов быстро и ловко расстегнул блузку. Бюстгальтер, как и положено хорошему белью, никак не препятствовал, а наоборот всемерно облегчал доступ к телу, выгодно подавая самые важные его части. Когда Обиходов легонько сжал губами набухшие соски, Кристина охнула и шумно втянула в себя воздух. Ее тело напряглось, колени тесно прижались друг у другу, она медленно со стоном выдохнула и руками прижала голову Обиходова к своей груди.
Свободная рука Обиходова двигалась все ниже и ниже, через упругий живот, где ждало неожиданное и приятное открытие — бусинка пирсинга в пупке, далее через затянутое юбкой и пока недоступное лоно, на бедра и колени. От коленей — в обратный путь, но уже по другой дороге, между бедер под юбку. Бедра Кристины были все еще сжаты и это мягкое сопротивление делало скольжение ладони еще более приятным. Вот уже поползла вверх, собираясь складками юбка. Становилось все горячее. Бедра начали раздвигаться, медленно будто сами собой. Обиходов не торопил события, он возвращал ладонь назад почти до колена и опять двигал вперед по гладкой горячей ткани чулка, но уже глубже. «Чулки! Все- таки чулки!» — мысленно отметил Обиходов, когда ладонь встретила сначала полоску плотной ткани и сразу за ней мягкую нежную плоть. Кристина снова охнула, перехватила его руки и прошептала: «Подожди, так неудобно». Обиходов отстранился, но не далеко. Она выпрямилась, глубоко вдохнула, выдохнула и спросила:
— Ты знаешь, как раскладывается это кресло?
— Знаю, — сказал Обиходов, — но лучше разложить мое, чтобы не мешал руль.
— А нас никто не увидит здесь?
— Не бойся, здесь никого нет. Иди ко мне, — Обиходов быстро опустил спинку сидения и повлек Кристину к себе.
— Подожди, — Кристина сняла очки и положила их на панель приборов, потом расстегнула застежку на юбке, ловкими движениями стянула ее, аккуратно сложила и бросила на заднее сидение, потом, оглянувшись по сторонам, сняла блузку и лифчик. Обиходов наконец-то увидел во всей своей красе ее грудь.
Кристина переместилась на пассажирское сидение рядом с Обиходовым. С протяжным глухим стоном она впилась в его рот губами, а руками проворно стала расстегивать брючный ремень и ширинку. Обиходов с готовностью отдал инициативу. Кристина быстро стянула с него брюки, расстегнула рубашку и заскользила губами вниз, бегло и жадно целуя его грудь и живот. Обиходов почувствовал на своем обнажившемся причинном месте сначала ее руку, маленькую, цепкую и очень уверенную, а потом и губы, которые несмотря на смену обстоятельств, оставались такими же горячими, влажными, упругими и податливыми одновременно. Он опустил глаза и увидел обнаженные плечи Кристины и ее голову с гладко собранными в хвостик черными волосами. Обиходов почувствовал, как в нижней части живота стремительно накапливается критическая масса сладострастного ядерного заряда. Он стал дышать чаще и глубже, чтобы взрыв не произошел слишком рано. Пылающий шар все разрастался в размерах, он уже заполнил собой и салон автомобиля и паркинг и весь окружающий мир. Из уст Обиходова вырвался стон.
И в эту самую секунду раздался телефонный звонок.
Обиходов сначала даже не понял, что это. Звонок был незнакомый. В первой мгновение Обиходов подумал, что это был телефон Кристины, но потом вспомнил, что это его телефон, а звонок кажется незнакомым, потому что он запрограммировал дурацкую детскую мелодию в три ноты для звонков от ближайших родственников. На мобильный звонили они нечасто, потому что жили все далеко от Москвы и если звонили, то в основном домой и в выходные.
