стыжусь своей затеиуспеть не быть собой; собою не успеть —не страшно ли, душа? Приходят и за теми,кто долго созревал и вовремя – неспел.Сравняются с тобой, не тонущая Корфу,беременность жены и мужа ремесло,которые дитя и выносят, и вскормят,и воина взрастят без упражненья слов.И будут да и нет, и Слово в тихом ветре —за этим и плыву в Ионической солик поднятой из глубин неповреждённой вере,сбывающейся в срок, как масло из олив.11 июня4. День за днём (Дорога) Здесь каперс впивается в камень,с цветками, нежней головымладенческой; вытканы тканисеребряной ризы горыоливами; скраб ежевики,лиловых глициний разлив…И камни, почти не живые,корнями в столетья вросли…Пред Керкрой гора расступилась —морского касания бриз… Доносится: «Агиос Спирос!»из недр усыпальницы – ризсвечение, чёрные рясы,нетленные мощи, лампадгустой виноград, ряд за рядом…Молитва – за плач и за радость.…Но в путь. Восхожденье оливна новый подъём. Жёлтым дрокомодета обочина. Листоливы в низине не дрогнет…От моря до моря покой.Меж них – колыбель и погост.12, 13 июня5. Весь деньКогда обжигающий Корфууйдёт под хребет корабляхолодного, памятью кормчейоставлю «с три короба» я —оранжевых бабочек, скалы,подвижность изменчивых вод,черту, перейдённую с картына линию берега… Сводоттенков, звучания, небос загруженным неводом звёзд…оставшись, не раз призовётоткликнуться, где бы я ни был.И как бы надолго ни смерклось —к тому приложиться; глазам — увидеть, как щедра лозаПодателя. Мерена мерой.Корфу, 13 июня6. ПослесловиеЧто спящая Керкира видитпод плеск ионических вод?Уснувших холмов пирамидыокруглые, древний кивотСвятителя? Слышу в разлукепросторное пенье сельчан,настигшее сердце и слуха,не дремля – крепить и смягчать.Стать тем, чьё вместилище равнолюбому созданью Творца,чтоб не отвела от дворцанебесного дольняя рана…А рану как в раму одетьв обёрнутый Керкирой «дорон» [7] .Туда, где встречает Отец,идти не чужим коридором.Где каждый исполненный шаг —история. Прошлое – снится.Неспящая плачет душана кончике влажной ресницы.18 июня7. Оборачиваясь (Послесловие 2)
Н. Л.
Что следует за тем, что светло и счастливо —по солнцу и луне простую жизнь вести,что прячутся поврозь поочередь в оливах,раскачиваясь, как качели и весы? Как взвесить ясный день, сменяющийся ночьюпод звёздами вблизи (попробуй не задеть!),ворота отыскать (где ключик, где замочек?)в грядущее (а как, и это – не за тем?)?Войти, дышать, любить, терпеть, теряя скоростьна спуске (так и так), сверяясь – на подъём,вписать в свою тетрадь от корочки до корки,и знать, что ничего не будет – на потом.Теперь. Теперь живёшь то хульно, то похвально.Растишь неровно сад, не много о плодахзаботясь, порешив, что до скончанья хватитчередованья… Не – помысля – оплошать.Не ведая конца, то нежишься, то стынешь,излечиваясь лишь Отеческим теплом,Чьей милостью в саду цветут цветы простые,дающие плоды под времени стило.И всё же – брег и миг! Сворачивая шеюв опальной чешуе (опален – опалён),по жизнь благодарю короткое решенье —вместиться целиком в открытый окоём.Москва, 19–21 июня8. Послесловие 3 (Вослед) Обернуться-обернуться. На серебряный песочекна краю, на дикий выступ неприступного утёса,где барашками пасётсягорсть волны, нагой и тёплой.Кто не знает расстоянья – не сворачивает шею;не расставшись – не забудет, сохранит вперёди снимет, что посеял.Что свершилось – совершенно! Кто любил – навеки с ними.Топчут пенные барашкитвёрдый камень скудных пастбищ.Не скудеет жизнь и брашнажизни только верной паствы.Что свершилось – совершенно.В завтра дверца не открыта.Мир не знает завершенья —славословит неотрывно.Эту радость, этот воздухносим в лёгочных карманах,в окнах глаз, в сердечной сумке —не иссякшим караваном.23 июня9. ПамятьГде вплавь фиолетовый островтеснится к Италии, птицгнездовья то нежно, то остротеснятся к покрову, ресницсады керкерийских гречаноктеснятся на веках, и звёзд,глубоких, безмолвных, кричащих,теснится над ними извод —там души теснятся высоко,где тесно оливам одним,в святой тесноте бьётся совесть —и тесно кругами от нихрасходятся горе и радость,теснящие сердце в груди…И вольно слезами отрадысвободно о счастье грустить.1 июляПОСЛЕЧТЕНИЯ1Что сад? Он тот же лес.…Из ямы – в Яр – в ярмо, где ящерицей юркойснует официант под тающим паркомгорячей снеди… В сон, в волненье светлой юбки(любимая), в слезу, в молчание, в наркозприсутствия… Не юг, не волжское теченье —Москва. И, может быть, старей на десять лет.И вызрели давно подсолнуха ячейки,и выросли сады… Кому не тесен лесизменчивой души (и страждущей, и смирной) —за книгу, за перо, как водится… И вновь — история, где жизнь – и около, и мимо,тоску перемешав в покое нажитом.Как классику горька и сладостна надеждана прошлое, саднит бесплодная мечтао будущем… Как вверх взлетаем и на те жевдруг падаем – за ним – смертельные места.2В Нескучный сад – вдвоём, над городом, под градомнебесным, прописным (Тургенева глава).Где долы и холмы командуют парадом,нестройным на глазок практический… Порядкоминым душа упоена и меряет никем не зримые наряды.К нездешним, прописным (Тургенева глава) склоняется строкам, скитается в растеньях(отросток, отрок – он – и прям, и угловат,наивен, неумел, отважен и растерян —грядущего черёд)… Где донага разденетненастье – сад, безмолвно…Терпению – хвала.6, 7 июляСНЫ ОБ ИТАЛИИ1Хороню мировую тоскув Сицилийской дали – курит Этна.Хоровой непрерывный досугдемонстрирует ветреный этнос.Солнце, ветер беспечной игройразвлекают собравшихся разно,каждый – зритель, и каждый – геройпредставления «длящийся праздник».Спит и видит счастливый народсвет Мессины, свечение Этны.И предтечи горячие этиостывающих древних породполнят разве заезжую душуедким дымом нездешней тоски.И не здесь схоронился тот скит,что сжигающий пепел потушит.2К Липарским островам, сквозь Сциллу и Харибду,несясь на парусах, не алых, но тугих,как заново иду в Синайскую Хориву,ничуть не удивясь превратностям дугипожизненной. Смотрю то за море, то в море —две полных глубины сливаются в однувселенную, судьбу, дугу, ковчег. И морокуже не уведёт мой парусник ко дну.3На Этне пыль и сад. Пыльца. Как школьный пестикподвижный хоботок у бабочки. Под ней —подушка-палисад (трава,
