викинги, ещё раз лично проверил и проинструктировал, вошёл в связь с базой и доложил о начале водолазных работ. С базы обрадовали. Погода в районе седловины у поста «Гнездо Кондора» постепенно улучшалась. Туман немного осел, а над аэродромом почти рассеялся. «Воздушная кавалерия» готова была взлететь с минуты на минуту. Свенссон принял самостоятельное решение. Ждать группу воздушной поддержки не имело никакого смысла. Если на острове погода и улучшается, то здесь пока ещё всё в тумане. Первый из спускающихся водолазов поправил сумку с инструментами на поясе и подводный автомат, висевший на груди. По решению Свенссона тяжёлые водолазы на глубину шли с баллонами вместо шлангов подачи воздуха с борта катера. Шланги могут оказаться дополнительной помехой. Водолаз был подсоединён только к переговорному устройству и спасательному фалу, которые в случае опасности можно было просто оборвать и самому совершить аварийное всплытие, постепенно подавая смесь в компенсирующий жилет.
Лейтенант проверил лично водолаза и хлопнул того по шлему. Первый из тройки зашёл на трап и шаг за шагом начал спуск, медленно погружаясь. Вскоре шлем скрылся под водой. Свенссон махнул рукой, команда обеспечения помогла подняться второму водолазу. Через несколько минут под воду ушла вся тройка. Обеспечивающие охрану и страховку лёгкие водолазы по команде лейтенанта один за одним скрывались под водой, расходясь по своим курсам и глубинам.
Первый тяжёлый водолаз, опустившийся на грунт, доложил о том, что объект обнаружен визуально и он даёт подтверждение, что это малошумная подводная лодка комми. На поверхность выскочил первый сигнальный буй, обозначающий нос объекта. Второй водолаз через несколько минут дал подтверждение, что это лодка, и обозначил корму.
Свенссон ещё раз запросил базу. Группа Лепски уже находилась в вертолётах. О'Кинли настоял перед Гаррисоном и вертолёты, несмотря на только что открывшийся проход в горах, уже выруливали на дорожки, готовясь взлететь.
Ара, сидя между двумя валунами, спокойно рассматривал в бинокль катера, ведущие водолазные работы, и, нацепив наушник, прослушивал боевые частоты американцев.
– Ай, как плохо видно в тумане, – пожаловался он сам себе и почесал небольшую бородку, которую он успел отрастить, аккуратно выбривая щёки и подбородок опасной бритвой. Пехотин, несмотря на свою молодость, гонял группу за внешний вид довольно жёстко, утверждая, что чистый и побритый разведчик, если это позволяют условия, гораздо работоспособнее, чем грязнуля. Ара, после того как проводил все подгруппы, вскипятил несколько котелков воды, тщательно помылся и побрился и даже брызнул на щёки из миниатюрного флакончика с одеколоном «Саша». Привычку перед «делом» приводить себя в порядок ему привили ещё на срочной службе, и он ей свято следовал, если позволяли возможности.
Постепенно Ара привык к туману и уже абсолютно не обращал на него внимание. Зрение обострилось и само по себе настроилось на объекты, перемещающиеся в тумане.
– Пытсод двацадь шесть, пытсод двадцать семь, – считал вслух Бахраджи. Только армянский акцент выдавал его волнение. На камне, прямо напротив, на расставленных сошках стоял десантный РПК-С с барабанным магазином, направленный стволом точно на катера.
– Вот, думаю, пора, – пробормотал Ара, – простите меня товарищи моряки, что лишаю вас последней могилы. Бабушка Сирануш мною бы совсем не гордилась.
Армянин достал подрывную машинку и осторожно погладил её по боку. Повернул ручку и утопил кнопку.
Свенссону стало ужасно не по себе. Он даже не понял, что с ним творится. Вроде всё идёт нормально, старший тройки тяжёлых водолазов уже обследовал правый борт и нашёл незастопоренные крышки торпедных аппаратов. Лейтенант готовился уже дать команду одному из лёгководолазов, обеспечивающих безопасность внутреннего периметра, попытаться во взаимодействии с тяжёлыми проникнуть на борт подводной лодки. При осмотре бортов первой тройкой было дано подтверждение, что подводное судно уже давно мертво. Но тут в голове «завизжала сирена». Свенссону это чувство было уже давно знакомо. В момент приближения опасности включалось шестое чувство, которое его частенько спасало. Но тут он не мог понять, откуда исходит та самая опасность. Чувство, просто разрываясь, вопило внутри лейтенанта – «Беги». Он в ужасе оглядел палубу катера. Группа обеспечения водолазных работ медленно подтравливает лебёдку, заместитель что-то обговаривает по переговорному устройству с водолазами на грунте. Из рубки управления вышел с озадаченным лицом лейтенант-катерник.
– Свенссон, что за ерунда здесь происходит? Я понимаю, что на этом острове собрали весь сброд – что технику, что личный состав, – но такое здесь впервые.
– Что случилось? – сердце в груди Свенссона готово было выскочить наружу.
– Случилось то, что должно было случиться. Мы давно сошли с ума, ввязавшись в эту войнушку с Советами. Будь у нас не разнородные силы и средства, а нормальная флотская организация, к примеру, вместо наших катеров запустили бы те же самые «Си Кинги» (морской вертолёт для обнаружения подводных целей) с сонарами, пригнали специальное судно для водолазных работ, то…
– Да что в конце концов случилось?! – чуть не сорвался сдержанный Свенссон на словоохотливого катерника.
– Да вся связь на всех частотах пропала, одна статика в эфире, радист в радиорубке с ума сходит.
Свенссон ещё раз медленно обвёл палубу глазами. Матрос-алеут сидел на палубе рядом с пулемётом, скрестив ноги, молча курил трубку, отрешившись от всего, глядел в небо, наплевав на всё происходящее вокруг.
Лейтенант молча встал с палубы и, ничего не говоря, побежал огромными прыжками с бака на корму. Оттуда он совершил огромнейший прыжок в воду. С пришвартованного бортом катера-лидера экипаж с удивлением наблюдал как лейтенант, чуть ли не по пояс выпрыгивая из воды, мощными толчками плывет в сторону от катеров. Такое впечатление, что он очень быстро ползёт по поверхности воды на четвереньках.
– Твою мааать!! – заорал командир катера, – да он с ума сошёл, этот грёбаный «тюлень»! вот и не верь после этого черномазым!
Тут лейтенант на несколько мгновений погрузился под воду и тут же выскочил наружу в отчаянном прыжке, словно резвящийся дельфин.
В тот же момент оба катера подняло вверх на огромном вспухающем водяном грибе и переломило пополам. Сдетонировали глубинные противолодочные бомбы, разнося стальные корпуса и человеческие тела на микроскопические частицы.
Свенссон на поверхности держался только нечеловеческим усилием воли, внутри разливалась боль от гидравлических ударов. Но лейтенант знал, что он будет жить, он всё-таки своим отчаянным прыжком из воды сумел смягчить для себя последствия взрывов. С неба с потоками воды посыпались металлические осколки – всё, что осталось от кораблей. Лейтенант кое-как выкарабкался на обломок торчащей из воды скалы и начал себя осматривать. Руки-ноги целы. Глубоко вздохнул, почувствав боль во всём теле, начал специально плевать в воду. Крови в слюне было ничтожно мало. Повертел головой и туловищем – больно, но переносимо. Шестое чувство и дельфиний прыжок спасли его от неминуемой смерти. На месте взрыва плавающего мусора было очень много, намного больше, чем должно было остаться от двух катеров. А среди мусора лейтенант увидел несколько всплывших трупов, которые совсем не были похожи на экипажи с катеров. Лейтенанта передёрнуло от спазмов в животе и вывернуло в море блевотной желчью.
– Ч-ч-чёрт, – пробормотал он, – это же мёртвые комми, – он вытер рот мокрым рукавом комбинезона, – кто же мог подумать, что они всё-таки установили системы самоподрыва на своих лодках, чёртовы фанатики. Где же Лепски? О бог мой! Сдается мне, что катера тоже были «заряжены».
Лейтенанта снова вытошнило, его начало отпускать от адреналина и голова постепенно загудела, мысли путались и в глазах расплывалось.
– Если не было связи с катерами, значит и вертолёты не смогли взлететь, – пробормотал Свенссон и, пока ему окончательно не стало плохо, погрузился в воду, наметил ориентиры на берег и осторожно брассом погрёб. На берег он выбирался уже полностью измождённый, в полусознании, ничего не соображая. Выкарабкался по водорослям и гальке, обдирая в кровь пальцы, шатаясь и цепляясь за камень, поднялся сначала на четвереньки, а потом во весь рост. Выполз он на берег прямо напротив входа в огромную скальную расщелину.
Его снова скрутило от боли и вытошнило солёной морской водой. Словно ниоткуда рядышком с ним
