железной скамейки.
— Ночью плохо стало, лишь бы до аэродрома дотянул, там может уколов каких сделают. Жаль парня!
— Чего меня к вам пихнули? Так неохота на аэродром тащиться, — пожаловался Томкинс, с жалостью посматривая на лежащего на лавочке матроса.
— Себя спроси, что после смены наплёл, — посоветовал Симмонс и замолчал, потом продолжил, — сейчас бы покурить, а?
— Нельзя сейчас. Давай как поедем ближе к перевалу, я угощаю. Сейчас могут заметить, а там хоть ветерком продувает.
Наконец-то машина тронулась, минут двадцать ещё плутала по дорогам морской базы, потом подъехала к площадке построения колонн и пристроилась в самый хвост.
Подъехали грузовики конвоя, встали на свои штатные места. Крайний и первый бронированные грузовики на перекрёстке дорог в районе перевала должны были ещё сопроводить грузовые автомобили, развозящие имущество до фланговых батарей, дождаться их в точках ожидания у мостов и только потом вернуться в общий строй.
Симмонс рассказал всё это Булыге. Этими дорогами он ездил не одну сотню раз, а сейчас впервые посещал эти места в будке для перевозки заключённых.
— Вон смотри, Камень, — показывал негр в узкое зарешёченное окошко, — вон та машина, она пойдёт на левую батарею. Последние две недели мы туда ежедневно гоняли — снарядные короба, пулемётные ленты возили. Вон они, парни, сидят все с моего отделения. Жаль Керри Джимми грохнул. Прямо так, из пистолета как собаку, добил ещё. Эх, а вон там, смотри, на аэродром всякую всячину с местных складов везут. Сейчас ещё минут тридцать стоять будем.
Наконец-то колонна тронулась. Кошкин уже даже не стонал, а только тяжело дышал. Когда выехали за территорию базы, Томкинс осторожно прикурил сигарету и подал её сквозь прутья решётки Симмонсу. Булыга от предложенной сигареты отказался, отрицательно махнув головой. Марти с наслаждением курил, осторожно пуская дым в окошко. Жаль, что Кот без сознания, можно было бы с ним покурить и поболтать, скрашивая скуку переезда и тревогу ожидания за своё будущее.
Вскоре колонна начала забираться на перевал. На перекрёстке дорог головной «Гантрак» ушёл налево, за ним пристроился грузовичок с ящиками.
— На батарею ушли, — прокомментировал Марти, — сейчас дойдут до поста на мосту, конвой останется ждать, а грузовик доберётся до батареи, потом разгрузится, вернётся и только тогда мы снова тронемся. Гарантирую вам час ожидания.
— А то и больше, — добавил Томкинс, — это хорошо, что на правую батарею сегодня грузов нет.
— Ага, точно! Её же с месяц назад уже новыми лентами и снарядными ящиками загрузили, — вспомнил Симмонс, — так что ждём.
— Может перекусите, мне паёк всунули, — предложил Томкинс.
— Да я бы съел чего-нибудь, — не отказался Симмонс. — Валун, ты перекусишь, пока копы угощают? Нас ведь так и не покормили завтраком.
Булыга снова молча отрицательно покачал головой и уставился неподвижным взглядом в пол. И тут издалека прилетел звук мощного хлопка взрыва и по крыше что-то застучало.
— Что это? — с удивлением спросил вышедший из ступора Булыга.
— Дерьмо какое-то, — ответил ошарашенный Томкинс, — даже не знаю.
— По-моему на батарее грохнуло, — вставил слово чутко вслушивающийся в происходящее Симмонс, — да-да, точно на батарее! Да что-то очень сильно, вон как осколки-то валятся.
Пока судачили и давали предположения, уже совсем неподалёку раздались звуки автоматных и пулемётных очередей, пару раз грохнули гранаты.
— Твою мать, да это же возле моста! Что там творится?! — взвился Симмонс.
Томкинс заметался в тесноте:
— Чёрт! Парни, сидите тихо, прошу вас! — он схватил трубку внутреннего переговорного устройства. — Да, понял, как нет связи? Есть, как по инструкции? Понял, сэр.
Он с круглыми глазами повернулся к пленным:
— Парни, я должен по инструкции вас убить! На колонну напали русские диверсанты.
— Валяй, — спокойно кивнул Булыга, — только у тебя тогда не останется шанса выжить.
— Да дерьмо она, эта инструкция!!! — вдруг сорвался на визг Томкинс, он лихорадочно дёрнул дверь и проорал, выскакивая наружу, — лучше пусть меня в бою пристрелят!
— А он не совсем гнида, — совсем здоровым голосом вдруг сказал внезапно пришедший в себя Кошкин.
— А ключики мог бы и нам оставить, — добавил Булыга и, взглянув на съёжившегося в углу Симмонса, бросил, — Мартин, не мешай и будешь жить! Кошак, откуда здесь в этой глуши советские диверы взялись? Теперь у нас есть шанс валить отсюда!
— Не знаю, командир. Замочки у них херня, всё, я приступаю.
Кошкин резво подскочил к скамейке, вытащил откуда-то из рукава две проволочки и начал ловко ковыряться в замке.
— Кот, ты нормально? — в недоумении переспросил Симмонс, снова вжавшийся в угол.
— Всё окей, Мартин, — пробормотал матрос, ковыряясь в замке.
«Гантрак» резво вскочил на мост. Буцай выпустил длинную очередь по жилому модулю и провёл стволом пулемёта крест-накрест, не отпуская гашетки. Из-за укрытий с мешками по грузовику полоснула очередь, но пулемётчика тут же срезал Мошарук.
Немного времени прошло с тех пор, как пропала связь и досмотровая группа выдвинулась в сторону батареи. Янки ещё просто не успели осознать, что происходит. Со стороны спортивной площадки выбежало ещё несколько морпехов со штурмовыми винтовками наперевес. Замешкались на доли секунды, увидев болтающегося словно кукла на подножке грузовика сержанта. Мошарук очередью из «Минигана» буквально порвал выбежавших в клочья. Грузовик резко затормозил возле жилых построек. Буцай повторной очередью исполосовал жилой модуль. Лосев, выпрыгнув из кабины, выбежал на угол жилого модуля и, присев на колено, занял позицию для стрельбы. Из-за угла выскочил ещё один американец и, увидев грузовик, помчался к нему, что-то крича во всё горло. Бедолага так и не понял, что ошибся, американская куртка и каска на Лосеве сбили его с толку. Водолаз автоматной очередью сложил его пополам. Каптри выпрыгнул с другой стороны и в несколько прыжков добежал до пулемётной точки за мешками, проверил, выдернул единый 7,62-миллиметровый пулемёт покрупнее калибром, пару коробок, потащил их к кузову и заорал:
— Сто восемьдесят! Начали! Лось, Мошарик — досмотр! Буцай — пулемёт, прикрытие!
На счёте сто семьдесят восемь Мошарук уже толкнул дверь ногой и сразу же, швырнув в дверной проём гранату, отскочил назад. Бухнуло, дверь прошили в нескольких местах осколки. Лось снова толкнул дверь, выпустил веером пару очередей внутрь и вскинул автомат. В открытую дверь тут же нырнул Мошар, держа автомат у плеча и передвигаясь приставными шагами. За ним прыгнул Лось. Матросы, считая вслух обратным отсчётом, рванули в разные стороны. В небольшом помещении, что-то вроде канцелярии, уткнувшись лбом в стол и сидя на стуле, заливая кровью пол и бумаги на столе, сидел тот самый «спортсмен». Видно его убило ещё первыми пулемётными очередями. Мошарик отодвинул ногой тело от стола, увидел на плече капральскую нашивку, а рядышком на столе, на специальной полочке лежал тот самый «портативный магнитофон», несколько сложенных в стопочку квадратных аудиокассет и наушники.
— Стану я точно генералом, если капрала переживу! — довольно скаламбурил матрос, запихивая магнитофон, наушники и кассеты по карманам американской куртки.
— Мошарик, семьдесят! — проорал с другого конца модуля Лосев, — вали сюда, я гранаты реактивные нашёл одноразовые!!!
Мошарук в три прыжка оказался возле Лосева, который пыхтя вытаскивал какой-то здоровенный зелёный ящик.
— Это что?
