за ним.
Отойдя на несколько кварталов от забегаловки, Аскер оглянулся. В пестрой толпе не было ни одного серого капюшона, но это еще ни о чем не говорило. По какой-то причине Гарилаф не стал его убивать, но он мог передумать в любую минуту. Он был профессионалом своего дела, и у него в Паореле, несомненно, были помощники. Теперь Аскеру следовало быть предельно осторожным, иными словами — стать параноиком и шарахаться от всякого, кто покажется ему подозрительным. Или — уехать из столицы.
О том, чтобы принять предложение Гарилафа, Аскер даже и не помышлял. Одна мысль о том, что ему придется жить в краю, где солнце бывает полмесяца в году, приводила его в ужас. Но не это было главное, а как раз то, что кто-то посторонний посмел
«Уж если выбирать, то самому, — подумал он. — Может быть, мне действительно стоит уехать на время? Я избавил Скаргиар от Эргереба и обезопасил Эсторею со всех сторон лет на шесть. Дариола надежно закрепилась в Виреон-Зоре, как полновластная королева, а в Эсторее нет настолько смелого авантюриста, который смог бы отобрать у нее трон. Итак, наступило долгожданное затишье, и я сделал для этого все, что мог. Помнится, после победы под Глерином я собирался почивать на лаврах, но теперь мне это не удастся: второго воскресения мне могут не простить».
По всему выходило, что Аскер должен был уехать.
Вздохнув, он сел на Сельфэра верхом и поскакал в сторону Гадерана.
Глава 49
Терайн стояла за креслом Дариолы и рассеянно смотрела, как Сфалион раскланивается перед публикой. Дурацкая церемония надоела ей до смерти, и она лениво теребила кисть на узорчатом покрывале, которым было накрыто кресло Дариолы. Половину бахромы из кисти она уже выдернула, и золотые веревочки валялись по всему полу у нее под ногами.
— Госпожа Терайн, не надо портить кресло, — укоризненно сказал ей Латриэль.
— Отстаньте, Латриэль, — огрызнулась Терайн. — При чем тут кресло? Взгляните на Сфалиона! По- моему, он просто жалок.
— Гропал — не птица, — философски заметил Моори, — сколько ни подбрасывай, все равно не полетит.
Дариола нервно завозилась в своем кресле.
— Клянусь Матеной, — сказала она, подкатив глаза под лоб, — я отправлю его обратно в Гизен! В ближайшие шесть лет там делать совершенно нечего.
— А кто же будет главнокомандующим? — подал голос король.
Дариола смерила его взглядом.
— Какая вам разница, мой король? — сказала она, пожав плечами. — Назначим, например, Равалля или Каленсора.
— Ну я же ничего такого… — пробормотал король.
Дариола с презрением отвернулась от него и оглянулась назад.
— Господа, кого, по-вашему, я должна назначить на пост главнокомандующего? — спросила она, глядя на Моори и Терайн. — Помогите мне сделать выбор: я всецело полагаюсь на ваш военный опыт.
Терайн и Моори были польщены до глубины души, тем более, что в голосе Дариолы не было и тени подчеркнутого превосходства, которое так свойственно многим, подчас недостойным своего сана королевам.
— Ну, я даже не знаю, что посоветовать вам, королева, — сказала Терайн, скромно опустив глаза. — Я в вашем королевстве недавно и не успела как следует познакомиться с обоими претендентами…
— А вы что скажете, Моори? — спросила Дариола.
Но Моори не смотрел на нее и, кажется, даже не расслышал ее слов. Его взор был прикован к чему-то на площади; он вытянул шею вперед и даже привстал на цыпочки, чтобы разглядеть это нечто.
— Посмотрите, господа… Там… мне показалось… — прошептал он. — Нет, этого не может быть…
Все посмотрели туда, куда он указывал, но ничего, кроме моря голов, не увидели. И вдруг это море раздалось в стороны, обнажив пятачок свободного пространства, на котором лежало бездыханное тело, облаченное в серую рясу. Капюшон был откинут с головы, и пронзительные зеленые глаза смотрели в осеннее небо. Усы мертвеца топорщились вверх, словно их обладатель, даже мертвый, грозился кому-то, а вокруг тела грязным маслянистым пятном расплылась лужа темной крови.
— Да это же Дервиалис! — воскликнула Дариола, обернувшись к Моори и ища в его глазах подтверждение своей догадке.
Но Моори опять смотрел не туда.
— Вон, в толпе! — воскликнул он. — О, куда же он? Он уходит!
— Кто? Моори, кто уходит? — спросила Терайн, схватив Моори за рукав.
Но Моори только замахал рукой в ту сторону и выпалил:
— Мы должны догнать его!
На площади начинала тугими волнами подниматься паника. Аврины передавали друг другу новость из уст в уста, и скоро об убийстве перед помостом стало известно на всем пространстве перед храмом Нура. Толпа заволновалась и повалила с площади в боковые улицы. Терайн храбро ринулась в самую гущу, прокладывая себе дорогу локтями и рукоятью меча. Моори и Латриэль кинулись за ней следом. Дариола подбежала к самому краю помоста, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в колышущемся море голов, но потом не выдержала и спустилась следом за всеми.
— Радость моя, куда же вы? — встрепенулся было король, но вовремя вспомнил, что он Тюфяк, и остался сидеть в кресле.
Гаорин заметался по помосту, не зная, что предпринять. В конце концов он приказал монахам подобрать тело Дервиалиса, чтобы его не растоптали, и уселся в кресло Дариолы рядом с королем, кипя от бешенства: церемония была безнадежно испорчена. Сфалион подошел к нему, вертя в руках Шлем, который он уже успел стащить с головы, и протянул его Гаорину.
— Вот, господин Гаорин, возьмите, — сказал он, опустив глаза.
— Доигрались! — зло бросил Гаорин, вырвав Шлем из рук Сфалиона. — Смотреть на вас было просто невозможно! Королева собирается отправить вас назад в Гизен, и правильно сделает. Вам там самое место.
Между тем Терайн, Моори, Дариола и Латриэль пересекли площадь и добрались до места, откуда расходились во все стороны боковые улочки.
— Ну что, куда теперь? — спросила Дариола, отдуваясь.
Моори изо всех сил вытянул шею, ища в толпе взглядом что-то одному ему ведомое, но потом опустил голову и сказал:
— Упустили…
— Да что упустили-то? — спросила Терайн, нервно теребя рукоятку меча.
— Я не уверен, — сказал Моори. — В этой толпе всякое может показаться, но, по-моему, я видел Аскера. В любом случае, это был кто-то с рогами на голове. И еще мне показалось, что он ушел с площади не по доброй воле, а вроде бы кто-то его за собой тащил…
— Не может быть! — воскликнула Дариола. — Он же умер!
— Теперь я в этом не уверен… — задумчиво сказал Моори. — Всякое бывало…
Терайн и Дариола уставились на него, ожидая объяснений, но Моори, сам толком не знавший, что все это значит, молчал.
— Тогда нам надо ехать в Гадеран! — сказал Латриэль, Из всех четверых он меньше всего горевал по поводу смерти Аскера и потому был единственным, кто пока еще мог рассуждать здраво.
— В Гадеран? — переспросила Терайн.
— Ну да. В этой сутолоке нам все равно господина Аскера не найти, и первое место, куда он может прийти, — это его дворец.