– Откровенно говоря, я вообще не понимаю, что это такое – ересь, – скривился Семен. – Ведь авторитетные старцы способны ошибаться. И часто ошибаются настолько, что их ошибки могут погубить весь народ. А иногда они боятся за свой авторитет и только потому губят все самое лучшее и самое талантливое, объявляя его ересью.
– Мы все равно не поймем друг друга, – устало присел на скамью Тесеш-Вагрин. – Для нашего народа главное – стабильность и уважение к старшим. Хотя придется приспосабливаться к меняющимся внешним условиям. Я хотел спросить другое. Ты родитель, Ведущий?
– Я уже говорил Ванег-Саару об этом, – осклабился Кир-Ванег. – У меня двенадцать кладок, а сейчас вызревает тринадцатая.
– И ты отправился в бой, зная, что у тебя зреет кладка?! – ошеломленно отвесил челюсть старик. – Это же безумие!
– Почему? – искренне удивился дварх-адмирал. – Персонал детских миров куда лучше меня справится с уходом за вылупившимися детьми. Нечего мне торчать там и действовать им на нервы. Они профессионалы. Сам посмотри.
Он повернулся в сторону, и в воздухе загорелся огромный голоэкран, на котором появилось изображение лазурного побережья, покрытого мягким золотистым песком. Не дальше метра друга от друга из-под теплого песка виднелись кожистые яйца гвардов. Бесчисленное множество яиц. Невидимая камера быстро пронеслась мимо пляжей. Среди собравшихся в гнездовом зале ящеров возник восторженный гул – кладка была невероятно богатой, как бы не больше, чем в нескольких Обиталищах сразу. Да и условия почти идеальны для вызревания яиц – такие планеты ценились на вес вария.
Внезапно возле одного из яиц взвихрилась черная воронка гиперперехода, оттуда выскочили гвард и человеческая девушка. Они кинулись к раскачивающемуся яйцу и помогли выбраться на свет прокусившему оболочку новорожденному. Малыш требовательно запищал и распахнул пасть, куда сразу положили немного сбалансированной питательной пасты. Девушка аккуратно обтерла новорожденного гварда чем-то, похожим на шевелящуюся розовую губку, потом завернула протестующего ребенка в блестящую пленку.
– Здравствуй, Мреки! – поздоровался дварх-адмирал. – Как там у вас дела?
– О, Кир! – откинула волосы с лица девушка. – Я тебя и не заметила. Рада видеть! А дела? Все в порядке, сегодня вылупилось восемнадцать тысяч только на первом пляже. Кстати, это твой малыш. Мы его в группу Рансита отдаем, там неплохая поливидовая компания подбирается. Рансит – воспитатель опытный, справится. К тому же, ему сейчас Р'Сана Варнис помогает.
– Ну, если сама Р'Сана, я спокоен, – рассмеялся Кир, – лучше этой драконочки с новорожденными никто работать не умеет. Что с нужными качествами?
– Эмпатия врожденная! – восторженно ответила девушка, ее глаза горели радостью. – У всех до единого! Еще в яйцах!
– Порадовала старика, – развел руками дварх-адмирал. – Ох, порадовала!
– Старик нашелся! – фыркнула она. – Ты по делу или проведать малышей хотел?
– И то, и другое. Я сейчас в Гнездах и хотел показать сородичам наши Берега Рождений. Позволь представить тебе Тесеш-Вагрина, главу клана темных отцов.
– Здравствуйте, уважаемый глава клана, – склонила голову девушка, хотя в ее глазах прыгали бесенята. – Очень рада с вами познакомиться. Меня зовут Мреки Спангехи, я – надзирающая за Берегами Рождений планеты Варальф.
Ее гварких'э был безупречен. Темный отец с удивлением смотрел на человеческую самку, нежно баюкающую что-то лопочущего маленького гварда. Она обращалась с ребенком на удивление нежно и умело, он и сам не сумел бы лучше.
– И тебе не противно возиться с детенышем другого вида? – мрачно спросил Тесеш-Вагрин.
– Что такое: «другого вида»? – снова рассмеялась Мреки. – Мы – аарн, и этим все сказано. А дитя? Оно дитя, к какому бы виду ни принадлежало. Тебе, наверное, трудно понять, но это так. Мы иные, нам неинтересны любые предрассудки внешнего мира. Наши дети растут вместе – люди, гварды, арахны, драконы, эльфы, орки. Появятся иные разумные расы – значит, и их дети будут расти вместе с остальными и учиться не нести другим боли и горя.
– Ты сказала, что дети вылупились эмпатами. Разве так бывает?
– У нас – бывает. Мы все эмпаты и ощущаем чужие чувства, как свои собственные. Именно потому нам так трудно находиться во внешнем мире, среди вас, способных и желающих нести другим боль и горе.
– Если ты говоришь правду, мне понятна причина вашего изоляционизма… – еще мрачнее пробормотал Тесеш-Вагрин. – Что ж, ты делаешь благое дело, ухаживая за детьми. Да будет с тобой милость Вершащего Суть!
– Желаю вам того же, уважаемый глава клана, – улыбнулась девушка. – Приношу свои извинения, но вынуждена попрощаться, у нас начинается рождение на третьем пляже.
Она кивнула и отключила связь. Голоэкран погас.
– Вот так у нас, – развел руками Кир-Ванег. – Я спокоен за своих детей, они в надежных руках. Конечно, после этой экспедиции я обязательно отправлюсь туда, к тому времени все мои малыши должны вылупиться.
– Мне все равно трудно это понять, – вздохнул темный отец. – Но вы действительно другие. Может быть, это и правильно – жить вместе с другими расами?
– Без эмпатии – невозможно. К сожалению, невозможно. Только если не можешь причинить другому боли, потому что станет больно тебе самому, можно жить рядом с теми, кто совсем не похож на тебя.
– Наверное, ты прав… – покивал Тесеш-Вагрин. – Мне трудно судить о том, чего я не испытал. Но ведь ты не был эмпатом, когда ушел в орден. Как же ты им стал?
– Существует так называемое Посвящение, во время которого набранные в разных мирах новички становятся истинными аарн, – ответил дварх-адмирал. – Они многое получают, и после Посвящения уже не способны жить вне ордена – слишком больно. Если хочешь, можем подробно поговорить в неофициальной обстановке. Кое в чем ты тоже прав, и то, что я могу сказать тебе наедине, я никогда не скажу при всех.
– Да, я хотел бы этого разговора, – внимательно посмотрел на него Тесеш-Вагрин. – Поэтому согласен. Вернемся теперь к нашему делу.
– Я слушаю тебя.
– Наши боевые флоты на данный момент идут к этой планете. Здесь они и сдадутся. Координаты верфей, военных баз и оружейных заводов на этих кристаллах. Персоналу отданы приказы не сопротивляться. Когда мы можем надеяться на постройку первых центров исцеления?
– Как только флоты будут разоружены. Через два стандартных дня после этого мы вырастим первый центр. Также отберите лучших молодых биологов, врачей и генетиков для обучения в наших университетах. Единственное к ним требование – терпимость к представителям других разумных рас.
– Найдем, – кивнул темный отец. – Им предстоит учиться вместе с людьми?
– Не только, – покачал головой Кир-Ванег. – Драконы и арахны тоже будут. Возможно, еще кое-кто из орков. Главное, чтобы гварды научились ценить разумного не за то, из какой он расы, а за его достоинства.
– Это непросто… – вздохнул Тесеш-Вагрин. – Но ты прав, этому можно научиться.
– Всему можно научиться, – согласился дварх-адмирал. – Ответь мне на один вопрос. Кто такие темные отцы и для чего понадобилась ваша организация? Насколько я могу судить, клану темных отцов не одна тысяча лет.
– Ты снова прав. Нам больше шести тысяч циклов. А кто мы и для чего нужны? История клана началась во время Тарканской войны, когда территория Гнезд уменьшилась почти втрое. Гварды оказались на грани гибели, и тогда бывшие Родители Гнезд и старые ученые решили организовать тайный властный клан, способный прийти на помощь своим детям в самом крайнем случае. Втайне были созданы научные и производственные комплексы в ненаселенных и труднодоступных звездных системах. О нашем существовании знают только Родители Гнезд и высшие жрецы. В трудные моменты мы приходим на помощь и снова исчезаем бесследно. Однако легенды о «темных отцах» все-таки появились, несмотря на весь режим секретности. Остальное я скажу тебе наедине.
– Хорошо, – кивнул дварх-адмирал. – Я рад, что мы пришли к взаимопониманию.
