Голова бешено вращала глазами и корчила рожи, пытаясь что-то произнести, но без легких и языка разговаривать было довольно сложно. Изгнаннику же не требовался звук, чтобы понять собеседника, он чувствовал речевые импульсы, идущие к ней по каналам ментальной связи: «Дурак… Я не за тобой… Воитель здесь!»
От изумления Изгнанник чуть не выронил свой трофей. Первой мыслью было, конечно: «Ложь!» Недоверие к словам соплеменника для криэйтора так же естественно, как дыхание. С другой стороны – какой смысл киллеру сейчас врать? Заставить расслабиться и тем самым облегчить атаку следующего ликвидатора? Глупо, он все равно уже предупрежден… Выманить из Полей куда-нибудь наружу, где будет легче его обнаружить, и достать? А вот это уже больше похоже на правду…
Между тем голова продолжала говорить, у нее оставалось не так много времени, чтобы с кем-то спорить:
«Найди Воителя! Найди и убей… Получишь замок… Получишь лучшие выводки… Вернешь имя… Вернешь память… Вернешь все…»
Но живучесть даже самых совершенных марионеток имеет свой предел. Обгоревшее лицо Притворщика в последний раз скорчило устрашающую гримасу и замерло. Разум Хонтарга покинул разрушенную оболочку и вернулся домой, на Анчар. А Изгнанник остался на поляне, перебирая в уме возможные комбинации интриг Лордов, которые могли заставить новейшую модель охотника за рабами появиться в Полях.
Версия с киллером, которая поначалу казалась наиболее естественной, теперь вызывала все больше сомнений. Во-первых, разведчик мог напороться на него только по чистой случайности. Большую часть времени Изгнанник проводил в центре континента, куда охотникам ходу не было. Да и приграничные районы довольно обширны, вероятность найти среди тысяч настоящих риттелей одного фальшивого близка к нулю. Во-вторых, привычки его расы, хоть и менялись с годами, но традиции изгнания – уже более тысячи лет, вряд ли за четверть века так сильно изменились жизненные обстоятельства, чтобы потребовалось ее резко отбросить. В-третьих… поведение Хонтарга. Он явно был поражен, когда обнаружил, что перед ним не марионетка, не сервозверь, а настоящий кукловод, бывший Лорд Подземелий. Убийца, не знающий об истинной природе своей жертвы? Встречаются, конечно, и такие, но Хонтарг слишком стар и коварен, чтобы позволить кому-либо в этом мире манипулировать собой втемную.
А значит, стоит рассмотреть это невероятное предположение – а вдруг кукла сказала чистую правду?
Не дай Воитель, в самом деле, вернулся Воитель. Всего две тысячи лет прошло, раса Повелителей Плоти еще не успела оправиться от его предыдущего удара. Не то чтобы Изгнанник так уж горячо любил свой народ, но все-таки геноцид казался несколько избыточным способом мести его соплеменникам. Тем более, всякий, кто собирается истребить криэйторов поголовно, неизбежно должен включить в число этих голов и его, Изгнанника, драгоценную морду. Если не сразу, то спустя некоторое время – зачем Воителю или драконам останавливаться на полпути? Такой расклад бывшего Лорда не устраивал совершенно. Если гибель своего племени он бы еще как-нибудь пережил, то собственную смерть полагал явлением совершенно неуместным, несправедливым и нарушающим вселенскую гармонию. Жить хотелось еще долго (пару сотен тысяч лет для начала, а там посмотрим) и по возможности хорошо. Людишки с Мечами, шаставшие на Анлион каждые несколько десятков веков, делали такую перспективу крайне маловероятной. Прямо не система, а какой-то проходной двор для всяких там полубожественных сущностей!
Видимо, придется вылезать из тихих и уютных Полей и внимательно изучать, что в мире делается. Создавать слуг, искать контакты, строить сеть разведки. Нырять с головой в паутину интриг, которую большинство его сородичей считает единственно возможным образом жизни. Но Изгнанника подобный шанс почему-то не слишком радовал.
«Похоже, ты слишком много времени провел среди риттелей, Лорд, – с иронией сказал он себе. – И уже превратился в одного из них не только физически, но и по характеру! А вдруг это окажется не шуткой? Тогда надо не просто потихоньку выбираться отсюда, а бежать со всех ног!»
Мысль о возможном духовном перерождении напугала его даже больше, чем приход Воителя. Изгнанник симпатизировал риттелям, даже несколько уважал твердость их взглядов, которые нельзя было изменить ни угрозами, ни пытками. Но самому стать травоядным?! Принять их неконкурентный подход к жизни и отказ от насилия в любых обстоятельствах?! С точки зрения криэйтора, лучше уж было сразу подставить голову под Меч, чем подвергнуться такому извращению.
Пока мозг продолжал анализировать ситуацию, перебирая возможные варианты, тело уже действовало – быстро и решительно, как всегда. Вначале он хотел сжечь все, что осталось от марионетки, потом передумал и, проверив на наличие ядов (пара токсинов нашлась, но рассчитывались они на людей и животных, и не на криэйтора – что еще раз подтверждало несостоятельность гипотезы о подосланном убийце), разрезал голову на куски и съел, как дольки арбуза. Мясо лишним не бывает. Затем ринулся в погоню за удиравшим егерем. Догнал – секунд за тридцать, хлестнул в спину ментальным приказом «Лежать!». Тот лишь всхлипнул от ужаса, но послушно рухнул на землю. Чужая воля парализовала его конечности, превратив в дрожащий кусочек мяса для высшего существа. Забавно, что именно эту роль человек сам не один и даже не десять раз навязывал другим.
Убедившись, что добыча никуда не денется, Изгнанник мощными прыжками помчался в глубь леса. Не являясь настоящим риттелем, он не мог попасть в Полях туда, куда хотел, однако обостренное обоняние позволяло вернуться по собственным следам даже спустя много часов, без помощи всяких там животных.
Через три минуты он осторожно присел возле Маты, лежащей на траве со стрелой в животе. Услышав движение рядом с собой, самка испустила жалобный стон и с трудом открыла глаза.
– Что… с Линой? – хрипло прошептала она.
– Все в порядке, – мягко произнес криэйтор. – Человек успел только поцарапать ее, заживет за пару дней. Она уже со стаей и в безопасности.
– А… охотники?
– Они больше никого не смогут тронуть, – ухмыльнулся Изгнанник, обнажив клыки.
Риттель облегченно выдохнула и прикрыла глаза.
– Спасибо, Прэдик. Ты сделал хорошее дело. Лина молода, ей еще много жить, наслаждаться и рожать… Добей меня, ладно? И… сделай из моей шкурки что-нибудь полезное… накидку, например… Я не хочу сгнить тут… Без пользы…
Изгнанник медленно покачал головой.
– Нет.
Крольчиха вздрогнула, и ее глаза вновь широко открылись.
– Прэдик, пожалуйста! Мы же были друзьями! Не оставляй меня тут…
– Ты не поняла, спи. – Он мягко коснулся виска самки, отключая ее сознание. Запах страха ослабел, тело раненой расслабилось, и она тихо засопела.
Очень сложно модифицировать живой организм, не получая болевого отклика. Это все равно, что проводить хирургическую операцию с завязанными глазами. Но Изгнанник справился. Несмотря на многочисленные пробелы в воспоминаниях о прошлой жизни, он знал, что был одним из лучших.
Глава V
Леот недовольно покосился на шар связи и вздохнул. Очень не хотелось прибегать к такому методу защиты Воителя. Но, судя по всему, придется, поскольку не ровен час – и криэйтор найдет ее. А из схватки с этим… существом девушка вряд ли выйдет живой. Слишком уж они сильны и непредсказуемы. Так что, хочешь не хочешь, а придется связываться с главой Гарема на Манитале. Ладно, хоть эти не подчиняются никому из Высших магов. Почему-то ему казалось, что Воитель за такое вряд ли по голове погладит… Что поделать, придется рисковать, иначе ему не удастся даже увидеть ее.
Высший вздохнул и, не глядя, протянул ладонь к шару. Тот, повинуясь приказу, взлетел в воздух и опустился на стол перед магом. Туман постепенно рассеивался, открывая перед магом личный кабинет главы Гарема.
Жених Смерти, как называл себя этот маг, был худощав и не отличался высоким ростом. Больше ничего о нем сказать было нельзя, потому что он ходил по кабинету, как всегда с ног до головы закутанный в несколько слоев алой и оранжевой ткани. Вероятно, видеть сквозь эти хламиды ему помогали заклинания или большой опыт. Как и не сварился в теплом климате Воины. Хотя… Воитель знает, какая у него там, в
