Разведчик вошел в ее мертвую зону. Снял браслет. Лезвием вскрыл проводку. Подсоединил к проводам свой браслет.
– Ну, давай, – прошептал он, вдавливая кнопку на браслете.
В этот миг разрядилась вся энергия, которая была в браслете, а ее было немало – целое зернышко «сигнерита», искусственного материала, эдакого сгустка силы. Все контрольсистемы отключились вместе с электрическим освещением. Впрочем, электроламп и так было немного – их заменяли факелы.
– Сейчас начнется суматоха, – сказал разведчик. – Быстрее.
До входа в галереи оставалось совсем немного. Эти места были освещены как раз электричеством и теперь потонули в кромешной тьме.
Филатов прекрасно ориентировался в темноте. Он заметил рядом силуэт, скорее всего, охранника, рванулся вперед, сделал точное и резкое движение, поддеРжал завалившееся на землю тело.
Московитяне кинулись вперед, оставив майора скучать и приходить в себя. До цели – рукой подать.
И они дошли. Филатов оставил еще двоих охранников из личного окружения Святых Материалистов валяться без сознания.
– Вот главная галерея, – сказал госпитальер.
Коридор переходил в галерею.
Святые Материалисты понадеялись на свою охрану. И на то, что ни один обитатель Снежной Крепости просто не додумается лезть на запретную территорию. Не они создавали эти залы, а те, кто был раньше. И не им было его перестраивать из своих соображений.
– Все собрались! – удовлетворенно хмыкнул Филатов, скрываясь в тени.
Галереи шли на высоте пяти метров. Внизу, в освещенном чадящими искрящимися факелами зале, горела пентаграмма. В ее центре стояли Магистр и Черный шаман. В углу стоял стеклянный загон, в котором томились ари-зонцы и один гасконец. На тронах сидело трое человек.
А вокруг пентаграммы закручивался темный вихрь. И «раковину» приоров тянуло к нему, как магнит.
Сомов зажмурился и прошептал:
– К нам стучится большая беда.
– Знаешь, для кого четвертый трон Повелителя? – спросил Христан.
– Знаю, – кивнул Домен.
– Правильно. Он для тебя. Так займи свое место. Орден, распавшийся по воле злых сил на две части, воссоединяется. И сегодня произойдет чудо – цель его будет достигнута. Тысячелетия мы стремились к ней. И сегодня нам, счастливым, избранным, надлежит увидеть краткий и сладостный миг Открытия. А потом – века власти, – речь старика текла, как вода в реке – уверенно, мощно и плавно. Он говорил очень убедительно, но Магистра в этой ситуации что-то смущало все больше и больше.
– Это великий миг, Магистр Домен, – произнес Рыцарь Рыжего Пламени.
– Почему в эти камни въелась кровь? – спросил Магистр, кивая на пол.
– Это кровь еретиков, – пояснил равнодушно курчавый.
– Вы казнили в этом зале людей?
– Нет. Мы приносили жертвы, – сказал Христан.
– Мы искали тех, кто больше нравится тангаилам. Мы заручались их помощью, – сказал старик.
– Но человеческие жертвоприношения противоречат правилам Ордена! – воскликнул Магистр.
– Да? – улыбнулся курчавый. – То-то ты скормил нескольких ни в чем не повинных крестьян Черному шаману.
– Верно, верно, верно, – затараторил Черный шаман. – Они сильны. Они поступают верно!
– А эти? – Магистр показал на томящихся в клетке Динозавра и Пенелопу.
– Они сегодня послужат той же цели, – махнул рукой старик.
– Э, дедуля, ты серьезно? – заорала Пенелопа, врезав ногой по бронестеклу.
На нее не обратили никакого внимания.
– Отсюда тангаилы прорываются в наш мир и уходят в Галактику, являются людям, – задумчиво произнес Домен.
– Они не ведают, что такое расстояние, – сказал Христан. – Они приходят к людям в виде таинственных гостей.
– Для чего? – спросил Магистр.
– Для нашей цели! – возбужденно воскликнул кучерявый.
– Какой цели? – Магистр чувствовал, как на лбу выступает пот. Ему стало зябко. Ему стало жутко. Так жутко бывает тогда, когда человек видит перед собой вещи куда худшие, чем приход смерти.
– Они служат нам! – воскликнул старик. – Мы имеем цель. Переустройство!
– Какое переустройство?
