спасители.
– Кто?
– Мы – чужие. Мы придем, чтобы… Узор звуков кружился вокруг Сомова и начал распадаться на составляющие части. И госпитальер ощущал, как его существо распадается вместе с этим узором. Что все в нем идет в раздрай, но это было приятно.
– Мы поможем, – вещал гость. – Вы погрязли в неверии. Вы погрязли во зле…
«Распад», – промелькнуло в мозгу Сомова. Вслед за этим выплыло слово – «распадники».
И пришло ясное понимание происходящего.
Сомов понял, что если не будет сопротивляться, то рухнет окончательно в хаос. А сопротивляться не хотелось. В хаосе было хорошо. В нем была своя красота. Хаос притягивал. Он был тоже организован, как это дико ни звучало.
«Сопротивляйся!» – голос ясной части сознания надрывался где-то во тьме. Он призывал: «Возьми себя в руки!»
Сомов дернулся. Ему удалось скинуть оцепенение. По ушам ударила канонада звуков. Но он пережил ее. Он потянулся к приорской «раковине» на столе, положил ладонь на нее.
И освободительная живая сила заструилась по руке.
Хаос отступал. Отступали звуки. Отступали враги. «Раковина» помогала, но не решала исход сражения. Сила помогает достойному. И Сомов старался быть достойным. Он собрал волю в кулак. И разжал объятия иного мира. Он скинул с себя оковы.
И обнаружил, что лежит на полу. Что сжимает изо всей силы «раковину». И что на улице уже светлеет.
Он пролежал еще два часа, не в силах подняться. Таким его и застал Филатов.
– Э, что с тобой? – он подхватил госпитальера без видимого труда, уложил на кровать, собрался пойти за медицинским браслетом, лежащим в сумке.
– Не надо, – остановил его Сомов. – Я в порядке. Мне нужен еще час.
Он прикрыл глаза и провалился в сон.
Проснулся через час. Чувствовал он себя не просто нормально. Он будто заново родился.
Встал, встряхнул головой.
– Что с тобой было? – осведомился Филатов.
– Ко мне приходил Гость…
– Враги! Враги! – визжал Черный шаман. – Я чувствую их! Они здесь! Их шаги мягки и близки! Их дыхание – зловонно!
Охранникам уже поднадоели визги колдуна, постоянные угрозы, требования дать ему Силу. Они перестали воспринимать его серьезно.
Что касается Магистра Домена, то он наоборот относился к нему чересчур серьезно. Ежедневно он просматривал записи всех речей и восклицаний Черного шамана. Он знал – в словах колдуна должна быть доля истины.
Уже который день они проживали в Светлой Обители. Черному шаману воли не давали, он продолжал находиться в камере, где при малейшей опасности его могли бы раздавить поля нейтрализации, где его сила не имела больших шансов выбиться наружу. И все равно Домену было тревожно рядом с таким соседом.
Светлая Обитель была настоящей крепостью. Здесь было все для того, чтобы сохранить от врагов находящихся здесь людей, оборудование, тайны, а также совершить НЕЧТО, к чему Орден Копья стремился уже не одно тысячелетие. Великий Час должен был скоро пробить. Об этом говорили и три Вещуна, и элементарные прогнозы, и вся логика событий.
– Враги! – снова и снова повторял Черный шаман как заведенный.
– Кто твои враги? Поведай мне, – Магистр вошел в бокс, где жил Черный шаман, и присел рядом с ним.
– Дай крови! Я их увижу на ладони! – снова заголосил колдун.
– Я не дам тебе крови, колдун, это не в наших правилах.
– А в твоих правилах умереть? Они пришли в прошлый раз! Они украли мою силу! Они как саранча, уничтожающая добрые всходы! Они…
– Расскажи, – мягко потребовал Магистр.
– Мой мир. Мой народ. Они пришли к нам – незваные, ненужные. Они забрали сокровище приоров, которое было назначено мне! Они уничтожили! Отдай их мне!
Магистр гладил привычно на груди амулет – семиконечную звезду, от которой волнами шло тепло.
– Где найти их?
– Пошли своих псов. Они унюхают их. Они принесут их нам в зубах. И я выпью их жизнь. Мы вместе выпьем их жизнь. Как благовония мы впитаем их страх и мощь! Их удача перейдет к нам. Мы будем сильны!
Беседуя после этого с «викингом», которого в Ордене звали Рыцарь Рыжего Пламени, Магистр спросил:
– Что ты думаешь об этом, брат?
