– Нет, брат мой. Они не погибнут. Неужели ты не видишь, что за ними сила и удача.
– Вы говорите, как наш пленник, – криво усмехнулся Рыцарь Рыжего Пламени.
– Правильно. А Черный шаман понимает толк в этих делах, – взгляд Магистра затуманился, пальцы впились в семиконечную звезду на груди.
– Мы так и не знаем, чего же они хотят, – сказал Рыцарь.
– Неужели это непонятно? Они пришли по нашему следу. И они не отступят. Они последуют за нами и дальше. До самого конца.
– Они не смогут.
– ОНИ смогут, – Магистр потянулся к бокалу и отхлебнул вино, посмотрел через бокал на пламя камина. Свет играл в хрустальных гранях и красиво мерцал ь красном божественном напитке.
– Как бы за ними не пришли другие, – поморщился Рыцарь Рыжего Пламени.
– Таких больше не найдут, – покачал головой Магистр. – Да и что значит – другие. Ты же знаешь, брат мой, счет уже идет на дни.
Рыцарь поежился от этих слов. Он знал, что цель близка. Но охватить этот факт разумом не мог. При попытке осмыслить его становилось холодно и неуютно. И Рыцарю Рыжего Пламени начинало казаться, что он избрал в жизни не тот путь.
– Отыщи их, брат, – мягко произнес Магистр, но в словах ощущался напор власти и твердость гранита. – Найди и приведи в этот зал.
– Я кину их к твоим ногам!
– Кинь. Пусти по их следу полицию и охранку. Натрави на них сынов ночи, все самое гнусное отребье этого Содома и Гоморры. Пусть земля горит под их ногами.
– Я сделаю все.
– Конечно, сделаешь, Рыцарь Рыжего Пламени. И учти – они вот-вот проникнут в тайну Чумного сектора. Они не отступятся. Они будут искать доступ туда. Они будут искать знание о нем. Используй это, брат мой, славный охотник.
– Твои советы как всегда мудры, – Рыцарь поднялся с неудобного кресла с высокой резной спинкой. Он понял, что разговор окончен. Припал на одно колено. Приложился к перстню на пальце Магистра. И, поднимая ветер своим длинным черным одеянием, быстро вышел из зала…
– Руки перед собой, бродяги! – заорал полицейский, целясь в Филатова из пистолета.
– Хосе, а это не те придурки, которых все ищут? – спросил его напарник, выглядывающий из машины с взведенным карабином.
– Похожи, но не очень, – неуверенно пожал плечами Хосе.
– В каталажку – там проверим. Премия в двадцать пять тысяч песет на дороге не валяется.
Премия на дороге не валялась. Зато теперь на дороге валялось двое копов, после того, как ими занялся Филатов. Полицейские так и не поняли, кто и как их треснул лицом об асфальт. Очнулись они через несколько минут, с горечью рассматривая разобранный по частям полицейский автомобиль и ощупывая свои пустые кобуры и карманы, из которых забрали даже квитанции об оплате водопровода. Местные крысы постарались – а на что можно рассчитывать человеку, хотя бы и полицейскому, провалявшемуся столько времени без чувств в трущобе…
– Рико, а это не те уроды, за которых обещали премию в двадцать пять тысяч песет? – осведомился поигрывающий металлической дубинкой громила. Семеро отпетых, откормленных, здоровенных головорезов, испытанных трущобных бойцов – банда Ржавого Хики, контролирующая эту часть трущоб – обступили двоих вечерних путников.
– Они вылезли из канализации, – поморщился Рико и подал сигнал.
Бандиты налетели на пришельцев как на легкую добычу. Дело было плевое – слегка накостылять, чтобы не повредить товар, и начать переговоры с правительством о вознаграждении и об их передаче.
Через минуту Филатов отряхнул рукав, стер капли крови и огляделся на распростертые тела.
– И эти туда же, – пожал он плечами, забрасывая подальше увесистую дубинку Рико…
Охота на московитян была объявлена по всем правилам. Охотилась полиция. Охотились военные. Охотились уличные банды. Нельзя было рассчитывать не то что на надежность притонов, но даже на честность подземных жителей – обитателей городской канализации и каверн, даже туда долетела весть, что за головы двоих типов назначена хорошая плата.
За пять дней, которые прошли с того момента, как гвардейцы опозорились с задержанием московитян, в общей сложности в полицейские участки перетаскали почти две тысячи человек – бедолаг, которые отважились пройти по городу вдвоем или хоть отдаленно напоминали лица с транслируемых везде портретов.
Скрываться разведчику-нелегалу Филатову было не впервой. Но он гораздо лучше чувствовал себя в переполненном полицейскими идентификаторами и фиксаторами, в сплошь электронном, пронизанным информационными сетями высочайшей сложности Нью-Тауне. Там некоторые технологические фокусы давали преимущество. В Нью-Тауне и на Потомаке, когда на Филатова была объявлена охота, он спасся, используя пластогрим, систему внешнего замещения и «игольник» – компьютерный проникатель, способный морочить даже сверхсложные электронные системы Аризоны.
Проникатель был у него и сейчас – так что проблем со средствами в ближайшее время не предвидится. Был у него и браслет с индикатором слежки и несколькими предметами первой необходимости – микрокапсулами отши-бателя памяти «Амнезина» и подавителя воли «Пластилина». А вот остальная аппаратура, в том числе гримкомплекс «Мельпомена», способный придать человеку любую внешность и обмануть практически любые идентификационные устройства, с легкостью копирующий не только формы носа и губ, но и радужку, папиллярные узоры и биоэнергетический код, остался в номере. Он лежал в чемодане. Теперь от содержимого чемоданов ничего не осталось. Тонкий радиолуч пронзил пространство и
