– Выдержать-то выдержим. Но надо работать.
– В чумных районах центр аномалии.
– Надо попытаться узнать о тех местах, – задумчиво произнес разведчик.
– Но как? Уже пытались.
– И без толку.
Данные в библиотеках о чумном секторе города были обрывочными. Еще до того, как московитян пытались задержать, Филатов покопался в Республиканской библиотеке и с удивлением понял, что книги, в которых содержались старые планы города, изъяты. А на современных картах чумной сектор был заштрихован черным. С самых высоких точек города просматривалась только его часть.
Восемьдесят лет назад на город накинулась «резиновая чума» – жуткое заболевание. Какие-то местные микробы, мутировавшие на этой планете после прибытия сюда человека, за день превращали тело в резиновую куклу. Спасения от нее практически не было. Точнее, может, и было, но тогда Мечта Боливара не имела никаких отношений с Галактикой – был такой период государственной спеси: мы сами умнее, плевать нам на чужаков. Боливарцы пытались справиться с болезнью сами. И нашли единственный реальный способ – санитарные кордоны.
Самый большой всплеск чумы был в Ла-Пасе, в наиболее бедных районах, так что часть города просто огородили кордонами и не пускали туда никого. И эти меры сработали. Распространение чумы остановили.
– В принципе, резиновая чума может вспыхнуть и через двести лет, – сказал Сомов. – Но есть другие способы локализации. Это не повод держать полгорода под охраной.
– А какой повод? Центр аномалии?
– Возможно, что-то еще.
– Будем пробираться туда, – решил Филатов.
– Через линии зашиты?
– Это не проблема… Эх, хотя бы еще немножко информации.
И тут им повезло. Следующую ночь московитяне коротали в заброшенном заводском здании в промышленной зоне города. Там же было несколько «крыс», которые сидели вокруг костра и жарили что-то на нем.
– Опасность чувствуешь? – спросил разведчик друга для подстраховки.
– Нет, – покачал отрицательно головой госпитальер.
– Я тоже. Мне кажется, эти люди нас не продадут. Им просто не до этого, – резюмировал Филатов.
Он чувствовал, откуда надо уносить ноги. Три дня назад он сказал, что нужно срываться из грязной ночлежки, а через три минуты туда нагрянула полиция. Он почувствовал, что с бандитами Кровавого Румо, которые обещали московитянам убежище, связываться не стоит. Те действительно хотели сдать их полиции.
Эти пятеро бродяг опасности не представляли. Они жарили какие-то странные куски мяса, и нельзя было гарантировать, что это не кошатина. Перед ними стоял котелок с пахнущей спиртом жидкостью.
– Присаживайтесь к столу, – предложил плешивый старик, видимо, главный в этой компании. – Если хорошие люди.
– Мы хорошие люди, – кивнул госпитальер.
– И у хороших людей есть чем поделиться, – Филатов вытащил из сумки бутылку текилы, которой разжился по случаю.
Компания предавалась неторопливой и солидной беседе за жизнь.
– Тяжелые времена настали, – сказал оборванец гигантского роста и сорвал зубами с палочки кусок прожаренного мяса. – Планета катится к чертям в пасть, прости Мадонна за такие слова, – он перекрестился и поцеловал дешевое деревянное распятие на груди.
– Тяжелые, – согласился старик. – Но я слышал, нам дают новые кредиты.
– Для детей нового Президента, – поддакнул низкорослый зачуханный заморыш.
– Как ты можешь? – встрял седой доходяга с длинными руками, исчерканными разноцветными татуировками. – Почему детей?
– А что? – насторожился низкорослый.
– А то, что у Президента есть еще и племянники.
– Ха-ха-ха, Колючка, ты насмешил, – бродяги затряслись от хохота.
– Опасно жить, – покачал головой старик. – Эти охотники-туристы – их с каждым днем все больше. Им. нужна дичь.
– А разве дичи мало в провинциях? – спросил гигант, снова перекрестившись.
– Мало. Провинция бунтует. Легче собирать таких, как мы.
– Рико и Серого Кролика взяли в дичь, – вздохнул громила.
– И еще многих, – поддакнул Колючка.
– А в последние недели и полиция, и «свободолюбы» из городских банд обезумели, – громила снова перекрестился.
– Они ищут кого-то, – сказал старик.
