видеозапись, то Акела увидит лишь то, как она вышла из кадра, ничего более. Прекрасно. Пусть помучается, кому и для чего нужно было ее похищать, да еще такой ценой.
Заказчик акции вообще ничего не поймет, что тоже приятно. Интересно, будут обращаться работники элитарной клиники в милицию? Скорее всего нет. Погибли охранники, считающиеся профессионалами, – уладят проблемы с родственниками, и все. Антиреклама клинике ни к чему. А если даже и вызовут ментов, толку будет мало. Раиса Сергеевна относилась к милиции крайне скептически, имея на то основания.
После того рокового боя, когда она, защищаясь, убила чекиста, Рыжий объявил, что ее армейская жизнь закончена. Рыси предстояло погибнуть, «подорвать себя гранатой» во время учений и воскреснуть для новой гражданской жизни с новыми документами, под новым именем и с новой биографией.
Она внедрялась в незнакомую жизнь на гражданке, используя знания, полученные в армии. Прежде всего необходимо было где-то жить, на что-то существовать, и она вышла замуж за одинокого аки перст кандидата химических наук много старше себя. Они познакомились, когда их бригада девчат-лимитчиц делала ремонт в его квартире. Престарелый жених помог девушке Рае устроиться на курсы бухгалтеров, был обходителен и деликатен, ухаживал за ней целых полгода, и его абсолютно не смущал тот факт, что в качестве приданого ему достанется годовалый малыш по имени Костя. Жил кандидат наук небогато. Однокомнатная квартира, скромная дача – вот и весь капитал. Раиса вышла замуж исключительно ради сына, считала, что мальчику не повредит умный и образованный отчим.
Ужасы семейной жизни начались через месяц после свадьбы. Отчим возненавидел малолетнего проказника-пасынка. Он обвинял жену в том, что она любит только «своего ублюдка», а он, давший ей, «сраной лимитчице», все, не имеет права даже свои прихоти в постели удовлетворить с законной сожительницей. И вот однажды, когда новоявленный муж замахнулся на малыша Костю, Рысь не выдержала…
Врача «Скорой», констатировавшего смерть, заинтересовал свежий синяк на впалой груди новопреставленного раба Божия, он сообщил про синяк милиционерам, а те безропотно поверили рассказу рыдающей вдовушки с младенцем на руках про неудачное падение горячо любимого мужа во время натирки паркета и нечаянный удар грудью о краешек стола. Все, и соседи, и сослуживцы (через пятнадцать лет с их помощью Костя поступил в МГУ), оплакивали товарища Поварова. Всплакнула и Рысь. Какой-никакой, но все же был рядом мужчина. Однако без него им с Костиком будет лучше.
… Вампир споткнулся и замолчал. Вот уже минут десять, как он стал делать длинные паузы, медлить с ответами на вопросы Рыси.
– Я спросила, долго ли нам еще идти? – Она ткнула автоматным стволом ему в поясницу. – Отвечай!
– Нет.
– Что – нет?
– Нет, недолго.
– Сколько примерно?
Он молчал, делая вид, что не расслышал вопроса. Рысь насторожилась. Его молчание могло означать только одно – Вампир готовится рискнуть, обдумывает, как ловчее на нее напасть.
– Я спросила, сколько примерно нам еще идти до выхода? – Рысь отстала на шаг от идущего впереди толстячка.
– Скоро уже. – Вампир повернул голову, скосил глаза, щурясь от яркого света фонаря. – Скоро…
От него ощутимо исходили биотоки отчаянной решимости, порожденной животным страхом. Он боялся этой женщины, будто воплотившейся из ночного кошмара. Рысь подтянула автомат ближе к себе, погладила указательным пальцем правой руки спусковой крючок. Автомат был компактен и удобен – «АКС-74У» с укороченным стволом. Длиннющий цилиндр глушителя к короткому стволу приделал явно какой-то народный умелец, и этот факт несколько беспокоил Рысь – она всегда опасалась самодеятельности.
Автомат был удобен, но она держала его неловко – левой рукой приходилось удерживать еще и нелепый длинный фонарь. Специалист класса Рыжего давно бы воспользовался одним из тех эпизодов, когда ей приходилось выворачивать кисть с фонарем, искать на сером бетоне очередную указующую стрелку. Рыжий давно бы ее обезоружил, но не следовало недооценивать и этого коротышку. Человек, чующий затылком смерть, способен на многое. Любой противник опасен – так учил Рыжий, – при должной степени везения и ребенок может убить признанного эксперта рукопашного боя.
– Мне не нравится твое молчание, – строго сказала Рысь.
Вампир не ответил.
– Ты уверен, что я хочу тебя убить, но зачем? Зачем мне тебя убивать?
Вампир молчал.
– Ответь мне! Зачем тебя убивать?
Он напрягся, ожидая обычного, привычного уже толчка стволом в спину.
Став киллером, Вампир полгода исправно ходил в секцию карате, хотел, наивный, научиться убивать голыми руками, старался, ни одной тренировки не пропустил. Но как-то в спортзал завалились рэкетиры – сенсей-каратист, подражая героям кинобоевиков, отказывался платить дань местной «крыше». Рэкетиры проигнорировали героическую позу сенсея, посмеялись над его готовностью вступить в неравный бой с криминалитетом. Один из них, хихикая, достал из широких штанин два ствола, прицелился в сенсея с безопасного расстояния и изрек плохо срифмованный афоризм: «Не поможет карате, если в двух руках «ТТ».
После этого случая Вампир оставил попытки в совершенстве овладеть искусством японского смертоубийства.
Но сейчас, бредя по этим катакомбам, он неожиданно вспомнил усвоенный в спортзале метод обезоруживания противника, когда тот тычет тебе стволом в спину.
Все равно она его убьет, эта невесть откуда на него свалившаяся жуткая баба, так почему бы не рискнуть? Ведь так все просто: нужно всего лишь резко развернуться лицом к конвоиру, сбить на повороте ствол (какая разница – пистолетный или автоматный?) предплечьем одной руки и, продолжая поворот, другой рукой схватить вооруженную руку противника.
– Зачем мне тебя убивать? – повторила Рысь и ткнула в спину Вампира теперь не глушителем, а фонарем.
Он тут же с завидным для такого толстяка проворством повернулся к ней всем корпусом. Пятерня со сломанным пальцем вцепилась в пластмассу фонаря.
И тогда Рысь выстрелила. Палец надавил на спусковой крючок автоматически, рефлекторно. Автомат она удерживала одной рукой, ствол ушел вниз, и короткая очередь пришлась по ногам Вампира. Он упал лицом вперед на нее, искалеченная рука судорожно вцепилась в фонарь. Рысь встретила падающее тело ударом колена и вскрикнула от боли. Годы уже не те, не рассчитала силы. Коленка чересчур сильно ударила по круглой голове в фетровой шляпе. Вампира подбросило вверх, перевернуло в воздухе, и он гулко шлепнулся на каменистый пол. Фонарь он все же сумел вырвать из ее руки. Рифленое стекло стукнулось о камень на мгновение раньше тела и разлетелось сотней гранул. Единственный источник света исчез.
В полной темноте, в кромешной мгле, она перехватила автомат обеими руками, услышала подозрительный шорох, и снова палец самопроизвольно надавил на курок. Вампир громко застонал.
– Дурак! Я бы тебя отпустила, как только мы оказались бы на поверхности! Идиот, зачем ты вынудил меня стрелять, какой же ты идиот!..
Рысь была очень собой недовольна. Нет, все-таки она растеряла за годы прозябания в шкуре обывателя множество навыков. Нельзя было его убивать! Нельзя было стрелять! Она не смогла подавить в себе естественных рефлексов, а ведь раньше умела полностью подчинять свое тело поставленной задаче. Раньше, много лет назад, палец курсантки Раи – она же Рысь – не дрогнул бы, остался бы спокойно лежать на изогнутом металле курка. И Вампиру, чтобы его образумить, хватило бы одного хорошего удара цевьем автомата по морде… Как же теперь одной, в темноте, найти выход из подземелья?..
– Ты не найдешь без меня выход! – злорадно засмеялся Вампир.
Вторая автоматная очередь задела легкое, кровь хлынула в горло, увлажнила голосовые связки, и умирающему показалось, что перед смертью он вновь обрел голос.
– Одна в темноте ты заблудишься. Будешь неделями блуждать под землей, и в конце концов тебя сожрут крысы! Сожрут живьем!
