превратилась в крохотное пятнышко на фоне густой зелени леса, а затем и это все исчезло в белесой дымке. А он продолжал лететь все выше, не ощущая ни холода, ни усталости. И вокруг него было лишь вечернее небо, пронизанное ярким светом заходящего солнца, а потом оно опустилось за горизонт, и все заполнилось ярким, нежным светом. Свет шел отовсюду сразу и вызывал ощущение теплоты и успокоения, он ласкал, звал к себе, манил…
Пы-Нгу-Май торопился.
– Скорее, скорее, – подгонял он двух здоровых ребят, что сейчас за руки и за ноги тащили это хилое тело чужака. Пы-Нгу-Май почти бежал, и ноги гудели от напряжения. Его громоздкое тело не было приспособлено к таким стремительным передвижениям. – Заносите в хижину! Быстрее! Осторожно, вот неповоротливые!
Они уложили чужака на плетеной подстилке.
– А теперь пошли все вон! – заорал на них Пы-Нгу-Май, яростно вытаращив и без того круглые глаза, похожие на глянцевые желтые мячи.
Носильщики молча удалились. Пы-Нгу-Май повернулся к тщедушному телу, которое лежало перед ним. Дух из него ушел, поэтому следовало торопиться. Если не удастся вернуть душу обратно, им уже никогда больше не вернуть Дракона.
Старейшина быстро опустился рядом с чужаком, неловко подгибая под себя толстые ноги. Он растер ладони и стал сосредоточенно водить ими над телом. Да, у него много повреждений. Такое тщедушное тело не сможет справиться с ними самостоятельно. Ему не жить. И все же он чувствовал, что нечто в глубине сознания этого Синша-Гра сопротивляется уходу. Ниточка была очень тонкой, едва заметной, но ее необходимо было нащупать. Только она и продолжала соединять дух с телом.
За стенами хижины собрались почти все жители деревни. Они переговаривались между собой, и до старейшины доносились их глупые голоса, только нарушавшие его сосредоточенность:
– И зачем понадобилось спасать этого пай-кы?
– Он забрал тело Дракона…
– Это сделал не он… это сделало вон то большое существо, что теперь стоит на поляне…
– Думаешь, теперь оно заберет тело и у пай-кы?
– Ага. А потом и за нас возьмется…
– Тьфу, тьфу, чур, не меня…
Пы-Нгу-Май обернулся и заревел, перекрывая своим рычанием общий гомон:
– Да заткнитесь вы, все! Идите по домам и не мешайте!
Разговоры сразу затихли. Еще хорошо, что при своем возрасте он до сих пор сохранил былой авторитет. Обычно в деревне очень быстро подрастает новый лидер, которому не терпится взять управление на себя. Но попробовал бы кто-нибудь хотя бы намекнуть, что ему пора на покой! Он им всем такой покой покажет – что только косточки захрустят.
– Сами все – пай-кы пустоголовые, так нет же, стоят и пыжатся, пытаясь сказать что-нибудь умное, – проворчал он себе под нос, и вернулся к телу.
И все же, что же это за тонкая ниточка? Любовь? Он попытался проникнуть в сознание духа. Нет, любви этот Синша-Гра никогда не испытывал. Была привязанность, один раз даже страсть, но не любовь. Интерес? И снова ниточка оборвалась, почти не начавшись. Никакого интереса. Все в его жизни на первый взгляд казалось нелепостью, случайностью и недоразумением. И даже то, как он стал Синша-Гра. Долг… Долг! Вот она, эта ниточка. Долг перед самкой, которая породила его. Перед всеми ее сопланетниками. Вот что связывает его дух. Пы-Нгу-Май слабо улыбнулся. Теперь ему не составит большого труда вернуть дух в тело. Лишь бы никто не мешал.
Скутер даже не приземлился, а просто с размаху плюхнулся на пузо.
Если бы ни антигравы, они бы все отбили себе задницы. Отдуваясь, Бловач выбрался из люка вторым, следом за полковником. Он был кругл, точно мячик, лыс, а розовощекое лицо сияло здоровьем, как у шестимесячного бутуза. Бловач создавал впечатление некоего доброго дядюшки – милого, уютного и мягкого, как диванная подушка. На самом деле мало кто имел представление об истинном характере врача. А те, кого угораздило узнать его характер на собственной шкуре, старались в следующий раз обходить его подальше.
Бловач деловито сверкнул маленькими круглыми глазками, спрятанными за рыхлыми подушечки верхних век, и энергично мотнул головой в сторону ближайшей хижины.
– Он там.
И, никого не дожидаясь, быстро засеменил на коротких ногах, размахивая медицинским кейсом в левой руке. Гранд, хотя и был ростом едва ли раза не в полтора выше врача, едва успевал за этим коротышкой.
Второй скутер с десантниками приземлился куда как мягче. Бойцы, упакованные в доспехи из теллароновой брони, делавшей их похожими на безликих киберов, выскочили из него и бросились догонять ретивого докторишку, громыхая башмаками и снаряжением. Они уже были у самой двери хижины, когда трое серокожих и плосколицых амбалов из местных, каждый килограмм под двести, молча заступили им дорогу.
Бловач вздернул двойной подбородок, злым взглядом дырявя невозмутимое лицо аборигена, неподвижной тушей застывшего как раз напротив двери.
– Верните нам эксперта! – рявкнул он, вернее постарался рявкнуть, но голос сорвался на фальцет, получилось несколько неприлично, но доктору было плевать. – Немедленно!
Абориген выставил вперед шестипалые руки, точно заслоняясь от этого яростного натиска. Он что-то забубнил, и линган доктора услужливо перевел:
– Пы-Нгу-Май вместе с Синша-Гра… ему нельзя мешать… иначе дух уйдет…
– Глупости! – выпалил Бловач, жестом пухлой руки отметая любые доводы. – Мы знаем, что он пострадал и ему требуется помощь. Вы обязаны нас впустить! Это наш человек!
– Поаккуратнее, доктор, без оскорблений, – напомнил Гранд из-за спины Бловача.
– Вы не поможете ему, вы только помешаете! – засопел амбал, видимо, обиженный тоном Бловача.
Бловач тоже надулся, как жаба. По щекам поползли багровые пятна. Он выкатил глаза, выхватил из кобуры станнер и ткнул рылом в приплюснутый нос аборигена.
– Ты, слонопотам чертов, немедленно убирайся с дороги! – Бловач со злости топнул ногой.
Со стороны это выглядело весьма забавно. Десантники за его спиной едва не покатывались, держа лазерные слейеры наизготовку. Но полковнику Гранду было отнюдь не до смеха, ситуация складывалась довольно непростая. Аборигены до сих пор ни разу не вмешивались в жизнь базы. А сейчас вдруг решили оказать сопротивление. С чего бы это? И как теперь поступить? Применить оружие? Нет, нельзя. Проблем и так хватало. И конфликт с алгистянами совсем ни к чему…
Полковник шагнул вперед, собираясь отобрать у Бловача оружие – от греха подальше, но тут обиженный абориген, которому доктор тыкал в лицо своим станнером, неожиданно перешел к действиям. Не обращая внимания на нацеленные на него слейеры десантников, он схватил Бловача за руку, вывернул ее, отобрал станнер, затем развернул коротышку вокруг оси и слегка наподдал коленкой под зад. Бловачу мало не показалось. Медицинский кейс вылетел из рук и проскрежетал по камешкам, а сам доктор взмыл в воздух, и после короткого полета его лысина с глухим стуком соприкоснулась с броней одного из десантников.
– Немедленно прекратить! – заорал полковник, прекрасно осознавая, что теряет контроль над ситуацией. Куда там! Разве Бловача остановишь? Даже не хрюкнув от зверского удара, он развернулся и с диким ревом ринулся на обидчика и, протаранив его лысиной, вместе с ним ввалился в хижину, снеся хлипкую дверь. Двое оставшихся на страже аборигенов бросились выволакивать его за ноги, а десантники, не дожидаясь приказа, накинулись сверху, и образовалась куча мала.
Гранд едва за голову не схватился, глядя на все это безобразие. Боже! Еще только скандала не хватало! Полковник набрал полные легкие воздуха и уже открыл рот, чтобы осадить драчунов, но не успел. Позади кучи дерущихся возникла огромная фигура старейшины, выбравшегося из хижины на шум свары. Не разбирая, кто прав, а кто виноват, старейшина схватил одного из десантников поперек тела и отшвырнул на
