— А велосипед?
— Велосипед я починю. А ты каждый день ходи на почту!
Утро. В передней никого нет, Жека спускается по лестнице, идёт к выходу, у зеркала стоит тётя Даша.
— На тренировку? — спрашивает тётя Даша.
— На тренировку, — поспешно отвечает Жека и выходит за дверь.
— А что же ты не берёшь велосипед? — спохватилась тётя Даша.
— Ах да, извините.
Жека покорно двинулся назад.
Из кухни выходит тётя Саша. В руках у неё чайник. Из дырочек тонкими струйками льётся вода.
— Прохудился старичок! — смеётся тётя Саша.
— Выброси этот хлам, — говорит тётя Маша, появившаяся с террасы.
— Хлам! — сердится тётя Саша. — Его дядя Коля привёз из Тулы. Он же медный! Надо отнести его Ивану Максимовичу запаять, — заканчивает она.
Тётя Даша посмотрела на Жеку.
— А Валя не обидится? Он бы мог сам запаять.
— Мог бы… Конечно. Но я не обижусь. Можете отнести, — говорит Жека.
— Нет, подожди! — говорит тётя Даша. — Скажи честно, Валерий, тебе ведь хочется самому запаять чайник, верно?
Жека помялся, но, встретив взгляд тёти Даши, кивнул головой.
— Да, хочется.
— Вывод вы можете сделать сами, — говорит тётя Даша. — Если ребёнок что-то умеет, нельзя лишать его инициативы.
— Да о чём разговор — запаять чайник, — осмелел Жека. — Подумаешь, чайник! Я дома всё сам делаю — лампочку ввернуть или пробки перегорели… Чайник, пожалуйста, я запаяю, только инструмент я не захватил, — улыбается Жека. — Так что уж несите чайник… этому… паяльнику… Я не обижусь. Несите.
— Инструмент есть, — говорит тётя Маша. — Пошли!
— Куда? — испугался Жека.
— На чердак, — говорит тётя Маша. — Пошли!
По лестнице вслед за тётей Машей идут тётя Даша, Жека и тётя Саша со старым медным чайником.
Жека бросается вперёд. Он обгоняет тётю Машу и тётю Дашу, заслоняет дверь, ведущую на чердак.
Но тётушки не обращают на него внимания.
Тётя Маша вставляет ключ и открывает соседнюю дверь.
— Иди сюда.
Вслед за тётушками Жека входит в мастерскую и видит верстак, тиски, аккуратно развешанный по стенке инструмент. Здесь же стоит старый велосипед, у которого переднее колесо больше заднего, на стенах афиши старых велосипедных гонок…
— Всё это в твоём полном распоряжении, — растроганно говорит тётя Маша. — Это мастерская дядя Коли.
Жека испуганно смотрит на инструменты.
— Вот дырочка, — говорит тётя Саша. — У носика. Видишь?
— Вижу. Дырочка.
— Вот канифоль, — показывает тётя Маша. — Соляная кислота, если понадобится, а вот здесь — олово. А здесь — паяльники.
— Паяльники хорошие, разные… — бормочет Жека.
— Коля любил этот… маленький, — говорит тётя Саша.
— Я тоже люблю… маленькие, — говорит Жека, поглядывая в щель перегородки, отделяющей его от Валерия.
— А вот… примус, — говорит тётя Саша.
— Ну, не будем тебе мешать, — говорит тётя Маша. — Пойдём, Сашенька.
— А я хотела бы посмотреть, — говорит тётя Даша. — Ты не возражаешь. Валя?
— Нет. Не возражаю. То есть нет, — говорит Жека, поглядывая на стенку. — Возражаю. Я не люблю, когда смотрят… Лучше я сам…
— Понимаю, понимаю тебя, — говорит тётя Даша. — Сама терпеть не могу, когда заглядывают из-за спины, если я что-нибудь делаю.
Тётя Даша вышла из мастерской и приоткрыла дверь на чердак. Жека бросился к ней.
— Куда вы? — испуганно закричал Жека.
— Опять кто-то не запер чердачную дверь, — говорит тётя Даша.
Щёлкнул ключ в замке.
Валерий притаился, распластавшись у стены.
Тётушки спустились вниз.
— Валя, — шепчет Жека, заглядывая в щель. — Валя, мы пропали. Тебя заперли. А я должен паять. Понимаешь, паять! А как паять?
В щели появился глаз Валерия.
— Не бойся. Запаяем.
— Запаяем… тебе хорошо… а я не умею.
— Не ной, — говорит Валерий. — Канифоль есть?
— Есть.
— Олово?
— Вот оно.
— Паяльник?
— Вот он. Старинный.
— Налей бензин, разогрей горелку, — командует Валя.
Жека налил бензин, поджёг его. Примус вспыхнул короткой вспышкой и зачадил. Лицо Жеки покрылось сажей.
Валерий в досаде отвернулся. На его лице, в том месте, которым он прижимался к щели, обозначилась, словно маска, чёрная полоса сажи.
— Нагрей паяльник! — приказал он Жеке.
Жека положил паяльник на примус.
— Сначала зачистить надо! — командует Валерий. — Бери напильник!
Жека берёт напильник и, сделав несколько резких движений, отрывает у чайника носик.
Валерий схватился за голову.
— Ну, что, что мне с тобой делать?! — кричит он. — Человек живёт в двадцатом веке и ничего не умеет! Белоручка! Маменькин сыночек! Что у тебя по труду?
— По труду… тройка! — лепечет Жека.
— Не ври, двойка! — рассвирепел Валерий.
— Честное слово, тройка. Была двойка, — признаётся Жека. — А потом Николай Иванович сказал: «Вот тебе тройка и чтобы я тебя больше в глаза не видел».
— Ты у меня запаяешь чайник, запаяешь! Весь дом запаяешь! Я тебя всю Курепку заставлю запаять! Бери паяльник!..
Жека лихорадочно орудует раскалённым паяльником. Паяльник опускается то в канифоль, то в кислоту, то просто в воду. Короткие вспышки и шипение сопровождают эти манипуляции.
