— Я ведь тебя уже спрашивал, не хочешь ли ты стать богатым. Но ты, похоже, не хочешь. Весьма сожалею.
— Но где же тут доказательство? — спросил Герман.
— Уж его бы ты разглядел, — заверил старик. — Разве десять или сто тысяч марок не убедительное доказательство?
— Сто тысяч? — прошептал Герман. — Правда?
— А может быть, и еще больше, — небрежным тоном продолжал Эйнштейн. — Столько, сколько захочешь. Как насчет миллиона?
У Германа аж дух захватило.
— Но мне, естественно, — добавил старик, — необходим начальный капитал, поскольку из ничего, как известно, ничего не получится. Твоих шести марок вполне бы хватило.
— И как же вы собираетесь все это провернуть?
— Ты так ничего и не уразумел, коллега? Все проще простого. Я отправлюсь на сто лет назад и там с твоими деньгами открою банковский счет. Затем вернусь обратно и пойду в тот же самый банк. За сто лет деньги чудесным образом умножатся, понимаешь? Мне выплатят всю сумму, с процентами, и я снова отправлюсь в прошлое. Там я снова внесу все деньги на счет, возвращусь в день сегодняшний и опять все заберу. И это я проделаю столько раз, сколько понадобится, чтобы собрать искомую сумму. Да, это не детская забава. Итак, сколько ты хочешь иметь? Тебе достаточно только сказать.
— И вы на самом деле принесли бы мне миллион?
— Без проблем, коллега.
— А сколько все это заняло бы времени? Эйнштейн с некоторой досадой покачал головой:
— Ты опять ничего не понял, Герман. Операция вообще не займет времени, потому что я в любой момент могу вернуться обратно. — Он на секунду задумался. — Ну, скажем, я постараюсь обернуться за полчаса. Это время мне понадобится только для страховки, так, на всякий случай. Договорились?
Герман был смущен и страшно взволнован. Он извлек из кармана маленький кошелек и отдал старику шесть марок.
— Но вы ведь вернетесь, господин Эйнштейн?
— Ты что обо мне думаешь?! — возмутился тот. — Я не бросал еще ни одного коллегу. Итак, я буду здесь через полчаса. И не убегай никуда, слышишь!
— Не беспокойтесь. Большое спасибо.
Эйнштейн, казалось, внезапно заторопился. Не оборачиваясь, он пробормотал на ходу:
— Не за что, коллега! — и исчез.
Снаружи шелестел дождь; Герман присел на один из старых, заплесневелых чемоданов и стал ожидать возвращения путешественника во времени.
Он попытался мысленно прикинуть, какую гору, собственно, представляет собой миллион марок, но так и не смог. Он только знал, что это очень-очень много денег. Вероятно, все они даже не поместятся в его школьный ранец. В таком случае он воспользуется одним из этих старых чемоданов. Уж как-нибудь дотащит его до дому.
Затем он вообразил, как вытянулись бы лица у родителей при виде миллиона. О том, что он сегодня прогулял школу, наверняка не было бы и речи. Наоборот, они бы даже похвалили его и долго бы им восхищались. Они ужасно гордились бы им и ставили в пример сестренке, хотя Клара, ясное дело, еще слишком мала, чтобы что-то в этом понимать.
Потом он принялся размышлять, что можно было бы приобрести на миллион. Новую машину отцу, платье или там шубу для мамы. Себе лично электрическую железную дорогу, аквариум с тропическими рыбками, о котором он давным-давно мечтал, еще, может, хоккейные коньки, духовое ружье и, если останутся деньги, гоночную трассу на двенадцать дорожек.
Герман чихнул несколько раз подряд. Он замерзал все сильнее и чувствовал себя жалким и одиноким. Куда же запропастился Эйнштейн? Полчаса давным-давно истекли.
Герман попытался представить себе, как проходит путешествие во времени и что ощущаешь, когда мимо тебя вихрем проносятся дни, недели и месяцы. Возможно, при этом возникает боль в висках, колики в животе или головокружение. Наверное, можно даже потерять сознание… Ведь Эйнштейн говорил, что нужно очень долго тренироваться, прежде чем научишься перемещаться в прошлое и будущее. Вероятно, то, что он выглядел таким старым, связано со сверхчеловеческими нагрузками, ведь ему всего восемнадцать лет.
Кто знает, с какими опасностями он как раз сейчас столкнулся. Но ведь он, конечно, уже привык к ним. Может быть, все это время он пытался и не мог вернуться, потому что неточно запомнил, какой сегодня день. Это и немудрено, поскольку он даже не знал, что вчера было воскресенье. Наконец, он мог вернуться в какой-нибудь другой день, например, в послезавтра или в позавчера. И теперь сидел там и удивлялся, почему же мальчика нет на месте.
Спустя почти два часа бесплодных ожиданий Герману стало ясно, что при возвращении с Эйнштейном произошло что-то непредвиденное. Помочь ему он был не в силах, томиться в неизвестности тоже не имело никакого смысла. А кроме того, он так продрог и чувствовал себя таким несчастным, что решил отправиться в школу, где, по крайней мере, было тепло и сухо.
Он достал из ранца цветной карандаш и написал на стене аршинными буквами:
После этого он спустился по полуобвалившейся лестнице во двор. Дождь все еще продолжался.
Некоторое время Герман блуждал по незнакомым улицам. Затем он обнаружил вход в метро и спустился вниз. Он помнил, какая линия идет в район школы, но не знал, проходит ли она здесь или ему придется делать пересадку. Он принялся искать какой-нибудь указатель или схему метро и вдруг вспомнил, что позабыл приписать к посланию свой домашний адрес. А без адреса путешественник во времени не сможет его разыскать. Он решил было вернуться в заброшенный дом, поскольку речь, в конце концов, шла о целом миллионе, но вдруг остолбенел, словно его пронзила молния.
В грязном углу, прямо на полу, спал Эйнштейн. Рядом с ним стояла пустая бутылка из-под вина.
Герман тут же все понял. Этот человек попросту его обманул. Он выманил у него деньги, чтобы напиться. В этом, стало быть, все его путешествие во времени и заключалось.
Герман задумался, что же ему делать. Разбудить обманщика? Но зачем? Свои деньги назад он не получит — старик давно их истратил. Обратиться в полицию? Там Германа наверняка бы спросили, как он сюда попал и почему он не в школе, и тогда все выплыло бы наружу. И как с ним в таком случае поступят? Запрут в камеру за то, что он прогулял уроки? Герман был в полной растерянности.
Погруженный в свои мысли, он вдруг увидел полицейских в черных кожаных куртках, которые следили за порядком в метро. Герман быстро спрятался за колонну и стал наблюдать, как они склонились над Эйнштейном и потрясли его за плечо, пытаясь разбудить. Тот в ответ только лепетал что-то невразумительное и, казалось, совершенно не собирался вставать. Они подняли его с пола, подхватили под руки и, поддерживая с двух сторон, увели прочь. Когда все трое проходили мимо Германа, бродяга посмотрел мальчику в лицо, но, похоже, так ничего и не вспомнил.
— Извините, господа, — услышал Герман его голос, обращенный к служителям порядка, — в каком столетии мы, собственно говоря, в данный момент находимся?
Однако те не удостоили его ответа.
Герман еще долго глядел им вслед.
Нет, таким, как Эйнштейн, он стать не хотел. Хотя был уже на полпути к этому — теперь он это ясно видел. Разница была лишь в том, что он только начал прогуливать, а вот Альберт прогуливал уже всю жизнь.
Герман решил немедленно стать другим человеком. С этого момента он хотел быть честным, прилежным учеником, примером для подражания, отрадой для родителей и учителей. Он сейчас же отправится в школу и откровенно признается в своем проступке, какое бы наказание ему за это ни грозило. Оно все равно будет последним, поскольку подобная история никогда больше не повторится.
Правда, уже в следующую секунду выяснилось, что это благое намерение крайне трудно осуществить.
