“Неужели она… она пришла на явку? — мелькнуло в голове Вощина. — Что ж это такое?” На мгновение лейтенант растерялся. И это мгновение решило всё. Вощин заметай, как палка в руке лесника взлетела вверх, но он так и не успел сообразить, что это значит. Он всё понял лишь тогда, когда услышал пронзительный крик, и девушка рухнула на землю Вульф замахнулся еще раз, но лейтенант выстрелил вверх и палка с железным наконечником повисла в воздухе…
IX. ВУЛЬФ
Майор Ярута, заложив руки за спину, шагал по кабинету до мельчайших подробностей обдумывая предстоящий допрос. Непредвиденный случай с Шумиловой расстроил его планы. Теперь либо всё раскроется, либо, наоборот, потеряются следы, оборвутся уже обнаруженные нити, и надо будет начинать всё сначала. Многолетний опыт подсказывал, что Вульфа нелегко будет раскусить. Уличить его пока что нечем. Единственный свидетель — Наташа, — вероятно, потерян. Майор потер воспаленные от недосыпания глаза и сжал кулаки.
— Как нелепо получилось. Вульф знает, в каком она состоянии?
— Как же, я заставил его нести ее.
— И что он?
— Молчал всю дорогу.
Ярута позвонил в медсанбат.
— Савелий Григорьевич?.. Доброго здоровья. Как Шумилова? Кровоизлияние в мозг?.. Неужели никакой надежды? Прошу тебя, сделай всё возможное и даже невозможное… Даже невозможное…
Майор положил трубку и присел к столу Бедная Наташа! Но случившегося не поправишь. Надо о другом думать. Вульф. Что скажет Вульф?
Лесник вошел в сопровождении переводчика. С тех пор, как майор его видел в последний раз, Вульф заметно сгорбился, лицо осунулось, нижняя губа отвисла, потускнели глаза. Вообще, он как-то сразу постарел. Майор пригласил его сесть, но лесник словно не слышал и продолжал стоять с безвольно опущенными руками. Переводчик пододвинул ему стул; он присел, не подымая головы…
— Вот мы с вами еще раз встретились, герр Вульф, — скачал Ярута, пытливо всматриваясь в лесника. — Прошу извинить, сейчас не имею возможности в ответ угостить и вас вином.
— Герр официр, это ужасно, — пробормотал лесник.
— Что ужасно?
— Скажите, она жива?
Ярута ждал такого вопроса. Он помедлил с ответом, наблюдая за Вульфом.
— Жива.
По лицу лесника пробежало еле заметное движение, но ни тут же схватился за голову и забормотал:
— Майн гот, майн гот…
— Вы облегчили мое сердце, герр официр, — сказал он после паузы, выпрямляясь и глядя на Яруту. — Какое недоразумение, какой ужас!..
Глаза Вульфа наполнились слезами.
— Вы давно ее знаете? — спросил майор.
— Я?.. Откуда я могу знать ее, герр официр, — поднял брови лесник. — Но теперь я понимаю, что она советский солдат. Это ужасно.
— Почему вы ее ударили?
— Видите ли… Мне она показалась подозрительной. Я видел, как она обходила лес, что-то высматривала, — отвечал уже спокойно Вульф — Я хотел ее задержать и передать русским властям.
— Но вы же видели, что она в советской форме?
— Форма еще ни о чем не говорит, герр официр, тем более без погон, — возразил лесник. — Я от всего сердца хотел помочь русским. Иначе я поступить не мог, вы понимаете Вы знаете мое прошлое, герр официр. Если можно, дайте мне возможность увидеться с ней, я умолю ее простить меня.
“Хитер, волк!” — подумал майор, а вслух сказал:
— Это можно будет немного позже, когда она поправится.
Вопреки ожиданиям Яруты, эти слова внешне не произвели на лесника никакого эффекта. Он лишь кивнул головой.
Майор резко переменил направление допроса.
— Скажите, где вы были с сентября по декабрь прошлого года?
Вульф выслушал перевод и задумался, словно что-то припоминая.
— Где я был… Я был дома… Впрочем, нет, простите, месяц или полтора я находился в Штеттине на мобилизационном пункте.
— Вы служили в армии?
Лесник криво усмехнулся.
— Я, кажется, вам уже говорил о моих ногах, герр официр.
— Вульф, бросьте прикидываться калекой! — жестко сказал Ярута. — В то время вы им еще не были. Нам известно, что вы служили в отряде фольксштурма.
— Что вы, что вы! — даже замахал руками Вульф. — Куда мне с моими ногами!
— Нам известно также, что вы под Тильзитом получили контузию, — твердо продолжал майор. — Как видите, мы о вас уже знаем всё.
— Что вы говорите, герр официр?! Откуда вы это взяли?!
— Вот что, Вульф, вы еще. видимо, не сумели оценить как следует свое положение. Могу вам подсказать: оно са-мо-е серьезное.
— Это недоразумение, поверьте, недоразумение. — Лесник умоляюще прижал к груди руки. — Спросите кого угодно, спросите мою жену, она несколько раз приезжала в Штеттин. Герр официр, жена моя тяжело больна, она столько пережила, прошу вас, скорее всё выясните и отпустите меня домой. Она не переживет этого…
— Я могу только посочувствовать ей.
— Майн гот, что вы от меня хотите? В таком случае, хоть сообщите ей, где я, прошу вас.
— Ну, это можно. — Майор достал из папки фотоснимок и поднес Вульфу. — Этот человек вам знаком?
Лесник быстро взглянул на фотографию, но гут же, наморщив лоб, стал протирать глаза.
— Без очков плохо вижу, очень плохо, — бормотал он, прищурясь на снимок, а майор подумал: “Собирается с мыслями”.
— Да это же… это же Вилли Шнейдер! — воскликнул наконец Вульф. — Как же, я его хорошо знаю.
— Что вы о нем знаете?
О, Вульф о нем много знает! Вилли — отъявленный нацист, сын генерала Шнейдера. Насколько ему известно, он майор, был на русском фронте. Давно ли видел его Вульф? Нет, совсем недавно Вилли приезжал к нему — почти перед самым приходом русских. Зачем он к нему приезжал? Да он, собственно, не к нему приезжал. Дело в том, что Шнейдеры перед приходом русских бежали за Одер, и Вульфу кажется, что Вилли где-то в лесу припрятал часть своего добра. Солдаты пригнали в лесничество русских военнопленных и каждую ночь водили их в лес с лопатами. Потом Вилли привез машиной какие-то ящики и увез их в лес. Но куда — точно Вульф не знает. Где сейчас Вилли? Это Вульфу неизвестно. Надо полагать, за Одером, он ведь офицер.
Лесник так охотно рассказывал о Либихе, что Ярута понял: от Вульфа ничего не добьешься. Он слишком хорошо понимал, что следует скрывать, а о чем можно и нужно говорить правду.
— Достаточно, — сказал майор, составил протокол, дал его прочесть переводчику и подал подписать
