воина.
— Я вижу, иггуры превратились в трусливых шакалов, если они бьют в спину тех, перед кем у них остался неоплаченный долг! — презрительно бросил варвар, ощущая боль в затылке.
Воин равнодушно посмотрел на Кулла и отвернулся.
— Ну что ж, — процедил сквозь зубы атлант. — Алгарр устроит тебе веселую жизнь…
— Я выполняю приказ Алгарра, — прервал иггур гневные пророчества Кулла.
Варвар так изумился, что замолчал. Если Алгарр отдал такой приказ, то он либо сумасшедший, либо… Но Кулл даже не рискнул предположить, что может быть еще, из суеверного опасения, что так оно и окажется. И не означают ли слова вожака, что Кулла ждали? Или все разъезды получили такой приказ, в надежде, что варвар рано или поздно объявится в этих землях?
Довольно скоро они уже въезжали в становище племени. Увидев, что воины вернулись с пленником, любопытные высыпали из шатров. Кулла встречали молча. Он всматривался в лица, пытаясь увидеть в глазах хоть тень узнавания.
Сам он заметил много знакомых, но никто не показал даже взглядом, что узнал его.
Атланта подвезли к одному из шатров, и он было подумал, что там его ждет ллан, но, сняв с него веревки, пленника столкнули в яму рядом с шатром. Кулл посмотрел наверх и увидел небо и голову стражника, стоявшего рядом. За все это время никто не проронил ни слова.
Поняв, что кричать бесполезно, Кулл устроился поудобнее на дне и решил немного вздремнуть…
Разбудил его шум: сверху посыпались песок и мелкие камешки. Подняв голову, варвар взглянул на людей, рассматривавших его сверху, и вздрогнул. Одного из них он уже встречал — невысокого, щуплого человечка в сером плаще и с неподвижным взглядом. Проповедник, убивший его друга Греттира, казалось, ожил, но, присмотревшись, Кулл понял, что это все-таки не он.
Человек в серых одеждах молча воззрился на Кулла. Молодой иггур, стоявший рядом с ним, держал наготове копье и тоже молчал. Атлант подождал немного, поднял небольшой камешек и ленивым движением бросил в проповедника, метя в глаз, но человечек, небрежно отмахнувшись от камешка, как от мухи, легко отбил его.
— Ты знаешь, что тебя ждет? — наконец спросил слуга Лодра.
Кулл не ответил. Он уже понял, к кому в руки попал. Но вот только как Лодр дотянулся до иггуров? И как его слуга заставил это племя забыть о старых долгах?
— Конечно, не знаешь. Тебе в страшном сне не может присниться то, что подарит тебе Лодр. Вечность… Ты не мечтал о вечности? У тебя есть шанс получить ее.
Кулл бросил еще один камешек, на этот раз более быстро, но проповедник поймал его и сжал пальцы — вниз посыпался песок.
— Сегодняшний день ты запомнишь навсегда, — сказал проповедник, повернулся и ушел.
До заката оставалось совсем немного. Наверху царила тишина, даже животные не издавали звуков. Кулл подозревал, что здесь не обошлось без колдовства проповедника. 'Значит, надо его убить', — решительно подумал он.
Вскоре наступила ночь. Солнце село, и, хотя небо было ясным, свет ни одной из звезд не достигал земли. Красные отсветы от факелов слегка рассеивали тьму на дне ямы.
И вдруг что-то мелькнуло перед глазами Кулла и упало на него. Боль пронзила ногу, но варвар не издал ни звука. Ощупав ее, он с удивлением понял, что в него попал кинжал. Выдернув его из раны, к счастью неглубокой, он спрятал кинжал в сапоге, затем, разорвав на части рубаху, перетянул ногу, чтобы ни у кого не возникло желание поинтересоваться, откуда у пленника свежая рана.
Кулл воспрянул духом: не все в племени забыли его. Но кто бы это мог быть?
Примерно в полночь — без звезд на небе трудно было определить время более точно — на краю ямы снова появились люди. Несколько человек с факелами и пять лучников.
Стрелы дрожали на натянутых тетивах, нацеленные стальными наконечниками точно в сердце атланта. Деревянная лестница показалась над краем и скользнула вниз. Раздался голос проповедника:
— Поднимайся, Кулл. Наступает решающий момент твоей жизни. Поднимайся, только медленно.
Осторожно переставляя ноги и руки по ступенькам, варвар выбрался на поверхность. Лучники раздвинулись, увеличивая кольцо. За кругом факелов темнела молчаливая толпа людей. Кулла подтолкнули вперед, и все медленно двинулись в центр становища. Там разожгли яркие костры, образовавшие опять же большой круг, в середине которого высилось странное сооружение, чем-то напоминавшее алтарь Крепости.
Кулла остановили за пределами круга, а проповедник шагнул внутрь и вытащил из складок одежд жезл, такой же, что был у убитого Кул-лом в таверне.
— Приведите их! — зычно крикнул щуплый слуга Лодра.
На другой стороне круга толпа зашевелилась, и в середину втолкнули нескольких иггуров. Их руки были связаны за спиной, ноги стреножены, как у лошадей. Кое-кто упал. Проповедник пинками поднял их и собрал в одну кучу возле алтаря. Кто-то их них крикнул:
— Братья! Что вы делаете?!
Кулл покосился на лучников. Они неотрывно следили за каждым его движением. Один из них, встретившись взглядом с атлантом, злобно ощерился. Проповедник начал что-то завывать. Звуки очень походили на те, что издавали во время утренней молитвы жрецы Лодра в Крепости. Варвар едва заметно улыбнулся: если тут затевается такой же обряд, то у него есть шанс.
Слуга Лодра, достав некий темный предмет их своего мешка, бросил его в чашу на алтаре, а потом поднял жезл к небу. В чаше набух огненный шар, и молния от него вонзилась в жезл проповедника. Он пошатнулся… И упал.
Как Кулл и предполагал, когда вспыхнуло пламя, лучники отвлеклись. И он метнул кинжал, извлеченный заранее из сапога. Кинжал попал в спину проповедника в тот миг, когда молния вошла в жезл.
Люди разом вскрикнули, и атлант стремительно обернулся к лучникам. Один из них выстрелил, но не в Кулла, а в другого лучника. Тот упал, и его стрела ушла в небо. Остальные трое на мгновение растерялись, не зная, что делать. Кулл воспользовался заминкой. С яростным криком он прыгнул на одного из них. Выходя из-под прицела, варвар кувыркнулся через голову и, оказавшись уже под ногами лучника, нанес удар ногами ему в живот. От страшного удара иггур согнулся и упал. Кулл выхватил его нож и метнул во второго противника.
Нож перерубил тетиву лука и отскочил от кольчуги. Иггур взвыл и, выхватив саблю, бросился на Кулла. Атлант сделал шаг вперед, нырнул под клинок, схватил иггура за запястье и вывернул ему руку.
Воин вскрикнул от боли, и варвар ударом кулака в челюсть отправил его в беспамятство. Тем временем два других иггура, отбросив бесполезные луки, сошлись друг с другом в поединке на саблях. Кулл не успел понять, кто же из них помог ему, и поэтому не знал, кого нужно поддержать. Он оглянулся.
Все стояли на месте, молча переглядываясь. Они походили на людей, которые не понимают, где и как оказались. Те, кого оставили возле алтаря, увидев, что происходит что-то странное, медленно удалялись от упавшего проповедника. Связанные ноги мешали идти, но никто не торопился им ни помочь, ни помешать.
А проповедник внезапно пошевелился. Нож попал ему в спину около сердца и должен был лишить жизни, но он вставал, хоть и с большим трудом. Возможно, странная молния придала ему силы. Кулл бросился к врагу. Ему понадобилось всего три гигантских прыжка, однако проповедник успел вытащить поразивший его кинжал, отбросить его в сторону и повернуться лицом к атланту. Варвар сшиб его на землю, но упал и сам: цепкая ладошка схватила его за руку. Он извернулся и навалился всем телом на хилого врага. Кулл надеялся, что из-за раны тот хотя бы ослабел, но проповедник боролся изо всех сил.
Кулл сжал стальные пальцы на горле неприятеля. Руки слуги Лодра были короче, и он не мог дотянуться до глаз атланта, несмотря на то что отчаянно пытался это сделать. Пальцы атланта сжимались все сильнее, но с таким же успехом он мог душить дерево. Кулл понял, что так недруга не взять. Удерживая проповедникана расстоянии вытянутой руки, другой рукой он стал наносить удары по хрупкому телу, но опять ничего не добился. И тогда варвар, ухватив свободной рукой проповедника за штаны и продолжая сдавливать горло, поднял его над головой. Слуга Разрушителя бешено сопротивлялся, изгибаясь в сильных руках, как змея, а Кулл резко опустил его спиной вниз, подставив колено…
Бросив сломанное тело под ноги, атлант посмотрел по сторонам. Люди за кольцом костров не двигались. Кто победил в поединке двух лучников, в темноте не было видно.
В свет выступил один из них. На плече его расплывалось красное пятно. Иггур остановился в двух шагах от варвара.
— Я рад, что ты смог его убить, — спокойно сказал воин.
В середину круга вышел еще один человек. Высокий иггур, облаченный в богатые одежды, приблизился к островитянину, открыл лицо, и Кулл узнал ллана Алгарра. Алан воплощал в себе всю мировую скорбь. Он склонился перед атлантом:
— Простит ли великий воин недостойнейшее племя, для которого колдовство оказалось сильнее человеческих…
Кулл махнул рукой, прерывая сетования ллана:
— Пусть величайший из лланов не корит себя. Знай, что бог этого человека слишком могуч. Никогда не вини себя за поражение, нанесенное более сильным противником.
— Великодушие Кулла не знает границ, но иггуры никогда не простят себя за свершенное.
Затем ллан велел своим людям расходиться, а сам вместе с Куллом уединился в своем шатре. Всю ночь они говорили, прерываясь иногда на короткое время, чтобы выпить и перекусить.
Сначала ллан рассказывал о том, что произошло за последние дни.
Оказывается, к ним всего десять дней назад пришел тот самый тщедушный человечек.
Его приняли как гостя, но после того как он разделил со всеми трапезу, а значит, ему уже не могли причинить никакого вреда, пришелец заявил, что все должны подчиняться ему как посланцу
