единственное, что у нас осталось, ибо Границы, на которую вы все уповаете, более не существует! Она пропала еще до нашего рождения! Там ничего нет! Или вы ждете, что в один прекрасный день людям вздумается самим проверить – а защищает Рабиры хоть что-нибудь, кроме грозной былой славы? Вот они удивятся!..
– Блейри, – очень ровно произнес Князь Лесов. – Растолкуй мне одну вещь – откуда в тебе берется столько злости? Вроде в детстве розгами не вразумляли, баловали до неприличия, да и потом жизнь к тебе темной стороной не оборачивалась…
Над заводью повисло тяжелое, напряженное молчание. Солльхин ежилась на своем валуне, словно в теплый вечер ей стало холодно.
– Они – люди, – спокойнее, но с прежней холодной убежденностью проговорил Блейри. – Даже лучшие из них, вроде этого мальчика-принца – всего лишь наша законная добыча. У нас нет и не может быть ничего общего. Если мы позволим людям хоть одной ногой ступить в наши края, они превратят нас в кучку пожирателей крыс.
– Пророчества мрачнее я еще не слышал, – едко высказал свое мнение Лайвел. – Что из этого следует?
– Вашим ненаглядным гостям не стоит прогуливаться ночью в одиночестве по окрестностям, – охотно пояснил Блейри. – Мало ли что может случиться…
– Даже не думай! – женщина попыталась вскочить, поскользнулась и едва не свалилась в заводь. – Только посмей затеять что-нибудь подобное!
– Как ты недавно сама заметила, всегда найдутся те, кому очень не по душе нахальные чужаки, – развел руками гуль. – Присматривай за своими ягнятами, Солльхин. Присматривай внимательно, иначе твои давние знакомые в Аквилонии весьма огорчатся, узнав о несчастье, постигшем их предприимчивых отпрысков.
Он исчез, как появился – просто шагнув в сторону и растворившись среди теней и шорохов. Рабирийка с досадой ругнулась ему вслед, а Лайвел деловито осведомился:
– Может, выставить Блейри и его дружков из поселка, пока люди не уедут?
– Зачем? – отмахнулся повелитель Рабиров. – Они не способны на большее, чем угрожающая болтовня… – он помолчал и неожиданно спросил, думая о чем-то своем: – Кто-нибудь точно знает, сколько лет принцу Коннахару?
– Пятнадцать, – Солльхин быстро загибала пальцы, подсчитывая, и уверенно кивнула: – Его родители вступили в брак летом 1294 года, после Битвы Драконов. Конни появился на свет спустя четыре года. В удивительный день, как уже не раз замечалось.
– В какой? – дотошно уточнил Драго.
– На Самхайнн, колдовскую ночь последнего дня Второй осенней луны, – с легким смешком отозвалась желтоглазая рабирийка. – По поверьям жителей Полуночных земель, этой ночью открываются двери между Сферами, в мир наведываются тени давно забытых богов, рождаются великие маги, герои… или просто люди со диковинными судьбами.
– На твоем месте я бы не рисковал смеяться над подобными вещами, – на удивление серьезно заметил Лайвел. – Суеверия порой могут оказаться истиной.
– О нет, – скривилась Солльхин. – Кажется, я догадываюсь, какие мысли посетили нашего высокомудрого предводителя… «Скрижаль изгнанников»? – Князь Лесов с отсутствующим видом кивнул. – «Слово о пришествии Вестника»? Драго, я всегда была о тебе лучшего мнения! Неужели ты всерьез веришь этой замшелой чуши, до краев наполненной двусмысленностями? Дитя Первых Снегов, что явится, принеся свет, боль и избавление! Не смешите меня! – она спрыгнула с камня, подняв маленькую волну. – Лучше пойду и всласть подерусь с Блейри, пока вы будете сидеть, мечтательно глазея на луну!
– В чем-то она права, – протянул Лайвел, когда Солльхин удалилась. – Предсказания «Скрижали» чересчур туманны. Их смысл ускользает от нас за давностью лет. Мы забыли, как толковать использованные там символы. Мы вообще многое позабыли, сидя здесь и перебирая древние сокровища…. Но, даже если ты прав – что мы можем сделать?
– Ничего, – отчетливо произнес Драго. – Надеяться, что я старею и становлюсь излишне мнительным. Верить, что судьба окажется к нам благосклоннее, чем к нашим далеким предкам. Быть на всякий случай готовыми к приходу новой эпохи чудес, которую не дано пережить всем.
Глава четвертая. Полнолуние
Даже самые захватывающие приключения и долгие путешествия когда-нибудь заканчиваются. Странники возвращаются домой, герои обретают искомые сокровища, спасенные принцессы выходят замуж – правда, не всегда за своих спасителей – а хитроумные политические интриги завершаются созданием исторически важного альянса.
На сей раз обошлось без торжественной церемонии подписания чего-либо, но увозили с собой гости немало. Два вместительных кожаных мешка с письмами и бумагами, представляемыми на высочайшее рассмотрение короля Аквилонии и его сановников, списки требований и предложений со стороны рабирийцев, длиннющий перечень назначенных к возвращению фолиантов. В качестве приятного довеска выступал возок с дарами для правящей фамилии и лично для господ посланников. Конни успел бросить взгляд в недра сундуков, заметив перехваченные золотыми кольцами ножны, книги в украшенных цветными камнями переплетах и скромно приткнувшиеся в углу шкатулки. Он очень надеялся, что хозяева по душевной щедрости не присовокупили к числу подарков пару-тройку бутылей с полынной настойкой, каковую, по твердому убеждению принца, вывозить за пределы Рабиров вообще не следовало – дабы не создавать у людей скверных привычек.
«Доберемся до Орволана – взглянем, чем именно облагодетельствовали рабирийцы аквилонское посольство, незваное и, тем не менее, вполне удавшееся», – рассудил молодой человек.
Драго уехал. Отбыл после долгого прощания вчерашним вечером, вкупе с пятеркой сопровождающих. Должно быть, повелитель Рабирийских холмов увидел и услышал все, что ему требовалось. Часть спутников Князя Забытых Лесов осталась в поселке – к примеру, Лайвел. Ему надлежало не только встретить гостей, но и сопроводить их обратно к Границе. Само собой, никуда не делась госпожа Солльхин, ибо имение над озером Рунель принадлежало ей.
