21
Джеймс Бакстон не отвечает на звонок в дверь.
— Ничего я не перепутала, он точно сказал: двенадцать тридцать, — уверяет Кэролайн.
— Небось выскочил пробежаться по магазинам, — высказывает предположение Руперт. — Давай зайдем в паб и пересидим полчасика.
— Нет, Руперт. Все пабы вниз по реке, аж до Патни, уже набиты битком. Место снаружи не заполучить ни за красивые глазки, ни за деньги, а внутри настоящая парилка. Да это и не в обычае Джеймса — опаздывать. Он скоро появится.
— Попробую-ка я позвонить. — Руперт роется в карманах. — Черт. Забыл мобильник. У тебя нет десяти пенсов, а?
Кэролайн открывает кошелек и перебирает блестящие монетки.
— Нет, только двадцатипенсовики. — Она вручает ему монету. — По-моему, за углом есть таксофон.
Руперт поворачивается, чтобы идти, но останавливается и близоруко присматривается к идущему по улице человеку. В руках у него четыре полных пакета, не иначе как с покупками. Он несет их, отведя руки от тела, чтобы не стучать пакетами по ногам.
— Э, да это же Ник, верно? — говорит Руперт.
Кэролайн прослеживает за его взглядом.
— Да, пожалуй, что так. — Она возвышает голос. — Ник, Ник!
Ник Бакстон приподнимает магазинные пакеты в правой руке до уровня пояса, что может сойти за приветствие, и ускоряет шаг. Тяжело дыша, весь в испарине, он приближается к ним.
— Черт побери, я нынче не в форме, — говорит он, наклонившись, чтобы расцеловать Кэролайн в обе щеки. — Кэролайн, как приятно тебя видеть.
Он поворачивается к Руперту и вместо ладони протягивает для рукопожатия выпростанный из-под ручки пакета средний палец.
— Руперт, старина, как делишки? И какого хрена вы тут стоите, как неродные?
— Да вот, пришли на ленч к твоему брату, а его дома нет, — отвечает Кэролайн.
— Нет дома? Странно, мне он говорил, что будет. Я, между прочим, только что вернулся из деревни. — Ник пытается указать головой в неопределенном направлении. — А по дороге домой решил забежать за покупками. Ну и жарища нынче, а?
Он передает два из четырех пакетов Руперту и открывает дверь. В прихожей темно и прохладно. Руперт с Кэролайн поднимаются за Ником по лестнице на второй этаж. Ник ставит пакеты на кухонный шкафчик, вытирает лоб и окликает брата:
— Джеймс? Пришли Руперт с Кэролайн.
Никакого ответа.
Руперт ставит доставшиеся ему мешки на кухонный столик и морщит нос.
— Запах здесь какой-то… чудной.
Ник, на полпути из кухни, бросает взгляд через плечо.
— Наверное, Джеймс. Вы знаете, каковы эти вояки. Ручаюсь, он месяц не мылся.
Они заходят в гостиную.
Два звука раздаются почти одновременно — пронзительный визг Кэролайн и глухой стук. Руперт падает на пол, лишившись чувств.
А Ник остается на ногах, но понимает, что открывшееся ему зрелище будет преследовать его до конца дней.
22
— Джеймс Бакстон, — негромко произносит Ред в диктофон. — Белый, пол мужской. Возраст двадцать четыре года. Офицер Колдстримского гвардейского полка. Тело обнаружено около часа дня братом Николасом и двумя друзьями. Признаков взлома или насильственного вторжения в квартире не обнаружено.
Он подходит ближе к телу и подносит диктофон ко рту. Черный пластиковый футляр соприкасается с его губами, когда он говорит:
— Труп обезглавлен. Голова найдена примерно в двух футах от тела. Тело раздето до трусов, лежит на левом боку. Руки связаны за спиной.
Он делает паузу и добавляет невыносимые для него слова:
— Язык вырезан, в рот вставлена серебряная ложка.
Ред отводит глаза от того, что осталось от Джеймса Бакстона.
— Дальняя стена у камина забрызгана кровью. Лужа крови натекла на полу, вокруг тела.
Он выключает диктофон и медленно поворачивается вокруг себя, озирая комнату.
Славная комната, со вкусом обставленная и украшенная. Темно-розовые обои, гравюры с изображением сцен охоты и рыбалки, портьеры, присобранные в складки ремешками с кистями. Похоже на рекламный проспект «Либерти».
Ред подходит к полке журналов у телевизора и пробегает взглядом по корешкам: «Тэтлер», «Хэрперз энд куинн», «Филд», «Топ гиар», «Вот кар?» Круг интересов, типичный для молодого человека из семьи провинциальных британских землевладельцев. Светская хроника, охота на мелких животных да спортивные автомобили.
Он осматривает остальные помещения. Спальня Джеймса безупречно аккуратна, и постель не смята — в ней не спали. Осматривая фотоколлажи на стенах, Ред на большинстве из них видит лицо Джеймса. Вот он вытянулся в струнку в парадном полковом мундире, вот пьяно ухмыляется на званом обеде. Симпатичное лицо довольного жизнью человека.
Который лежит сейчас в соседней комнате. Обезглавленный. И без языка.
23
— Что с Кэролайн? — спрашивает Ник.
— Мы вызвали врача, чтобы успокоил ее по всем правилам медицины, — отвечает Ред. — Вы видели, в какой она была истерике.
— А Руперт?
— В шоке. С ним сейчас наш человек.
— Он лишился чувств, когда увидел тело, вы знаете?
— Да, я знаю.
Ник смотрит в окно на Ричмонд-роуд, где движение застопорилось в пробке и пелена выхлопных газов затягивает кирпичную стену полицейского участка Патни, находящегося чуть дальше.
Если не знать, что Ник и Джеймс братья, то с виду не скажешь. Они совсем не похожи друг на друга. У Джеймса крепкая челюсть и крючковатый нос. Скошенный подбородок Ника словно уходит в шею. Брат не похож на брата. Ник и Джеймс. Ред и Эрик.
Эту мысль Ред старается отогнать.
Он снимает колпачок с ручки.
— Готовы?
Ник поворачивает голову в сторону Реда и кивает.
— Когда вы встречались с Джеймсом в последний раз?
