– Жаль, что здесь много свидетелей, Фолкирк. А то бы я с радостью убрал вас тем же самым способом. Вы одного поля ягоды.
Тут вмешался Барнаби Стоукс:
– Так нельзя рассуждать, сэр, если позволите мне высказаться. Пусть этим займется правосудие. – Он повернулся к Фолкирку: – Джулиан Фолкирк, также известный как Селдер, именем закона я вас арестовываю за предумышленное убийство Джорджа Барроуза. Я требую, чтобы вы пошли со мной…
Розабелла с тревогой посмотрела на сестру.
– Анна?
– Не волнуйся за меня. Я просто хочу побыть где-нибудь в тишине. У меня болит голова.
– Мы вернемся на Арлингтон-стрит. Я уверена, Филип настоит на этом.
– Как только вернется Дженкинз, мы пошлем его за каретой, – сказал тот. – Он сейчас помогает Стоуксу. Конечно же, вы должны поехать к нам.
Джайлс снова оказался около Анны, а Розабелла подошла к Филипу и спросила:
– А что Фрейзер… тоже мертв?
Он ткнул лежащего Фрейзера носком ботинка.
– К сожалению, нет. Его потом унесут. Возможно, он скоро придет в сознание. Чего я не могу понять, так это каким образом Дженкинз не обнаружил у Фолкирка еще одного ножа.
– Это… был не его нож, – волнуясь, сказала Розабелла. – Это твой нож. Его принесла я.
– Мой?
– Твой нож для разрезания бумаг. Я взяла его на всякий случай. Он, должно быть, упал на пол во время драки.
– Рад слышать, что ты приняла меры предосторожности, – ровным тоном произнес Филип. – Хотя плохо представляю, как можно защититься ножом для разрезания бумаг.
– Не смейте так разговаривать с Розабеллой! – не выдержала Аннабелла. – Она разрезала им мои веревки, и мы вместе смогли вытолкнуть из комнаты кучера Фолкирка. А иначе перевес был бы на их стороне.
– Аннабелла, успокойся! – Джайлс приложил ладонь к ее губам. – Тебе поскорее надо отдохнуть.
– Но сначала я хочу кое-что узнать, – заявила та. – Где находятся эти проклятые бумаги и что они из себя представляют?
Джайлс подошел к веселому ангелочку с правой стороны каминной доски, нажал на что-то и сместил головку в сторону. В его руке оказался тонкий сверток.
– Вот, – сказал он. – Это банковские счета Стивена. В детстве он обычно прятал сюда свои карманные деньги.
– Но как раз сюда я… О, Господи! – воскликнула Розабелла.
– Вот именно, – оборвал ее Филип. – Ты очень рисковала, Роза. Как ты думаешь, долго ли тебе удалось бы прожить после того, как Фолкирк получил бы свои бумаги?
– Но что же это за бумаги, из-за которых надо мной так долго издевались? – воскликнула Аннабелла. – Я хочу узнать!
– Кажется, это признание, подписанное Кингсли.
– Кингсли?
– А вот и письмо за подписью Фолкирка. Он благодарит Кингсли за сведения и сообщает ему, что они будут с выгодой использованы. Он даже называет себя Селдером! То, что нам нужно! Этого достаточно, чтобы передать Фолкирка властям.
– Месть Стивена, – печально произнесла Роза. – И его смертный приговор.
– Они могли стать и твоим смертным приговором, – сказал Филип. – Благодарение Богу, что мы появились вовремя!
– Но я же послала за тобой, Филип! – воскликнула Розабелла.
– Да, послала. Давай пока оставим этот разговор. Я слышу, как подъезжает экипаж.
– Я понесу Анну, – сказал Джайлс.
– А я потащу Фрейзера. – Филип взял его за ноги и выволок в коридор.
Они вереницей спустились вниз по парадной лестнице, обогнав Барнаби Стоукса и Фолкирка, у которого руки были связаны за спиной, а лицо окаменело. Он не смотрел в их сторону.
В особняке на Арлингтон-стрит Анну уже ждала приготовленная для нее комната. Розабелла заметила, что Джайлс не хотел расставаться с ее сестрой. Отмахнувшись от помощи, он, не спуская Анну с рук, внес ее в дом и поднялся с ней по лестнице. Аннабелла пробовала протестовать, но он тихо велел ей молчать и беречь горло.
Филип улыбнулся удивлению Розабеллы.
– Оставь их. Они сами выяснят свои отношения.
– Я не могу стоять в стороне, когда моя сестра находится на руках у такого грубияна, как Джайлс Стантон! – с негодованием сказала Роза. – Анна сильнее меня, но сейчас она нездорова. Что из себя представляет полковник Стантон, я знаю. А то, как он разговаривал со мной прошлым вечером, приняв меня за Аннабеллу, говорит о том, что он не изменился.
