балконов люди сыпали вниз конфетти. На каждом перекрестке сплетались колонны веселящихся людей. Некоторые костюмы на женщинах были явно недостаточны и весьма откровенны. Я наслаждалась всем увиденным вокруг, глазея по сторонам и кружась на этом карнавале жизни: люди целовали кого попало, кто сам попадался в их объятия, эти явно незнакомые люди обнимали и тормошили друг друга, артисты жонглировали цветными шарами, горящими факелами и даже ножами.
По мере того как мы пританцовывали вдоль улицы, толпы все увеличивались. Мой недавно найденный провожатый кружил меня под музыку и, смеясь, запрокидывал голову назад. Потом он купил нам что-то вроде пунша и «сандвич бедняка» со шримсом, нарезанными помидорами, полосками латука и пикантным соусом. Сандвич показался мне изумительным. Несмотря на мою тревогу и сомнительность затеи с Новым Орлеаном, я прекрасно проводила время.
– Спасибо. Меня зовут Руби, – сказала я. Мне пришлось кричать, хотя мужчина стоял рядом, – такими громкими были смех, музыка и крики людей вокруг нас. Мужчина покачал головой и приблизил свой рот к моему уху.
– Не нужно имен. Сегодня вечером мы все окутаны тайной, – проговорил он громким шепотом. За словами последовал быстрый поцелуй в шею. Ощущение его мокрых губ на мгновение ошеломило меня, я услышала его смешок и отступила назад.
– Спасибо за напиток и сандвич, но мне нужно найти этот адрес, – проговорила я. Он согласно кивнул и быстро допил остаток своего пунша.
– А не хотите прежде посмотреть шествие? – поинтересовался он.
– Не могу. Мне нужно найти этот адрес, – настаивала я.
– О'кей. Вот сюда, – сказал он и, прежде чем я успела возразить, вновь схватил меня за руку и повел прочь от праздничной процессии. Мы быстро шли по одной улице, потом по другой, а потом он заявил, что нам нужно пройти коротким переулком.
– Мы пойдем прямо по этому переулку и сэкономим по крайней мере двадцать минут. Впереди нас – толпа народу.
Переулок был длинным и темным. В нем полно было мусорных урн и разбросанной негодной мебели. В воздухе стоял едкий запах отбросов и мочи. Я не двинулась с места.
– Пошли, – настаивал мужчина и потянул меня за собой, не обращая внимания на мое сопротивление. Я задержала дыхание, надеясь побыстрее проскочить этот переулок. Но где-то на половине пути мужчина остановился и повернулся ко мне.
– Что случилось? – спросила я, чувствуя озноб в желудке, будто проглотила кубик льда.
– Может, нам не следует так сильно торопиться. Мы потеряем лучшую часть вечера. Как ты насчет того, чтобы немного поразвлечься? – спросил незнакомец, подходя ближе. Он положил руку мне на плечо. Я быстро отступила назад.
– Мне нужно добраться до родственников, чтобы они не волновались, – сказала я, чувствуя себя идиоткой, оттого что позволила затянуть себя в темный переулок незнакомцу, который не хотел открыть мне своего лица и даже не назвал имени. Как я могла быть такой неосмотрительной и доверчивой?!
– Уверен, они не ожидают тебя так рано вечером на Марди-Гра. Сегодня волшебная ночь. Все совсем по-другому, – проговорил он. – Ты очень хорошенькая. – Он поднял маску, но я не могла четко разглядеть его в темноте. Прежде чем я бросилась бежать, он обнял меня и притянул к себе.
– Пожалуйста, – просила я, сопротивляясь. – Мне нужно идти. Я не хочу.
– Конечно, хочешь. Это Марди-Гра. Расслабься, отдайся моменту, – проговорил он, прижимая свои губы к моим и держа меня так крепко, что я не могла сдвинуться с места. Я почувствовала, как его руки движутся по моей спине, пытаясь подобрать юбку, и повернулась, готовая сопротивляться, но его длинные руки держали мои прижатыми к бокам. Я начала визжать, но он заткнул мне рот своим ртом. Его руки добрались до моих трусиков, он стягивал их вниз и развернул меня. Я почувствовала, что теряю силы. Как он может прижимать свой рот так долго к моему? Наконец он откинул назад голову, а я стала судорожно глотать воздух. Он подталкивал меня к чему-то, что напоминало старый валявшийся на земле матрас.
– Хватит! – закричала я, изворачиваясь и пытаясь освободиться. – Пусти меня.
– Это праздник! – воскликнул он и сухо засмеялся. Но на сей раз, когда он приблизил свое лицо ко мне, я ухитрилась вытянуть из-под его руки свою правую руку и стала царапать его щеки и нос. Он взвыл и в ярости отбросил меня назад.
– Ах ты, сука, – кричал он, вытирая лицо. Я сжалась в темноте, когда мужчина поднял голову и испустил еще один противный смешок. Неужели я убежала от Бастера Трао только для того, чтобы впутаться в еще худший переплет? Где теперь чудесное покровительство Энни Грей, подумала я, когда незнакомец вновь двинулся ко мне – темный, опасный силуэт, образ из моих самых страшных кошмаров.
К счастью, когда он опять протянул ко мне руки, в наш переулок свернула толпа уличных гуляк, их музыка эхом отдавалась от стен домов. Нападавший на меня увидел их приближение, опустил маску на лицо и убежал в противоположном толпе направлении, растворившись в темноте, будто снова вернулся в мир темных снов.
Не теряя ни минуты, я схватила свой чемоданчик и бросилась бежать за толпой празднующих, которые смеялись и кричали, призывая меня разделить их веселье.
– НЕТ! – закричала я и, отбиваясь, прорвалась сквозь толпу и выбежала из переулка. Оказавшись на улице, я бежала и бежала, чтобы быть как можно дальше от этого переулка, мои ноги шлепали по тротуару так сильно, что подошвы ног горели. Наконец, задыхающаяся, с вздымающимися плечами, с болью в боках, я остановилась.
Оглядевшись, я почувствовала себя счастливой, заметив на углу полицейского.
– Пожалуйста, – обратилась я к нему, – я заблудилась, я только что приехала в город, и мне нужно найти вот этот адрес.
– Ничего себе ночка для приезда в Новый Орлеан, самая подходящая, чтобы заблудиться, – проговорил полицейский, покачивая головой. Он взглянул на обрывок бумаги. – А, ну это в Парковом районе. Можно сесть на автобус. Следуйте за мной.
Он показал мне автобусную остановку.
– Спасибо, – поблагодарила я. Вскоре прибыл автобус. Я назвала водителю адрес, и он обещал сообщить мне, когда выходить. Я быстро села, вытерла потное лицо носовым платком и закрыла глаза, надеясь успокоиться, прежде чем предстану перед своим отцом. Иначе только что испытанное наложится на предстоящее от встречи с отцом, и я просто свалюсь в обморок у ног родителя.
Автобус наконец въехал в район Нового Орлеана, который был известен как Парковый. Мы двигались под пологом раскинувшихся дубов, мимо дворов, утопавших в камелиях и магнолиях. Это был квартал элегантных частных домов с садовыми участками. Каждый из них скрывался за оградой, увитой пурпурными лианами, и огромными банановыми деревьями. Названия всех улиц квартала были выложены в тротуаре старинными керамическими плитками. Некоторые замощенные булыжником тротуары деформировались из-за корней дубов, но, на мой взгляд, это делало дорожки даже более оригинальными. Улицы эти были спокойны, попадалось все меньше и меньше гуляк.
– Сент-Чарльз-авеню, – выкрикнул водитель автобуса. Электрический озноб пронесся по моему телу, превратив ноги в студень, и какое-то мгновение я была не в силах подняться. Я почти приехала, я вот-вот увижу своего настоящего отца. Сердце тяжело застучало, я схватилась за висячую ручку и подтянулась, чтобы встать. Боковые дверцы распахнулись так резко, что у меня перехватило дыхание. Наконец усилием воли я заставила себя шагнуть вперед и сошла с автобуса. Дверцы быстро захлопнулись, и автобус продолжил свой путь, оставив меня на дорожке в еще большем смятении и с прижатым к ноге маленьким матерчатым чемоданчиком.
Со всех сторон города до меня доносились звуки Марди-Гра. Мимо пронесся автомобиль, из которого высовывались веселящиеся люди, они дудели в трубы и бросали в меня серпантин. Они махали руками и что-то выкрикивали, но продолжали свой путь, а я все еще оставалась прикованной к месту, как старый дуб.
Был теплый вечер, но здесь, в городе, при уличных фонарях было труднее увидеть звезды, служившие мне таким утешением на протоке. Я глубоко вздохнула и наконец перешла Сент-Чарльз-авеню, разыскивая адрес, написанный на клочке бумаги, который сжимала, как четки, в своей онемевшей
