похорон.
– Неужели ты действительно считаешь, что он даже не может претендовать на дом?
– Да. Все это очень сложно, все это вместе составляет наше поместье. Как говорит Бо, адвокаты думают, что могли бы ускорить оформление, чтобы к нам перешел прямой контроль. Он так и сказал – «ускорить»…
Знаешь, это огромные деньги. Помнишь, как скупилась на нас Дафни после смерти папы? Ну теперь-то уж она не может быть такой скупой, правда?
– Ты заметила, как отросли мои волосы? – спросила она, меняя тему, даже не остановившись, чтобы перевести дыхание. – Бо так нравится. – Сейчас ее волосы были почти такой же длины, как мои.
– Как Бо?
– Чудесно… И счастлив, – быстро добавила она. – Поэтому не говори и не делай ничего, что могло бы все разрушить у нас, а то… а то мир может узнать, какая ты грешница, – сказала она, стрельнув в меня враждебным взглядом.
– Как ты можешь угрожать в такое время, Жизель? – изумилась я.
– Я не угрожаю. Я просто предупреждаю тебя не портить мое счастье. Ты приняла свои решения и счастлива своим выбором. Хорошо. У меня тоже есть право быть счастливой. А также и у Бо.
– Я приехала сюда не для того, чтобы разрушать чье-либо счастье.
– Приятно слышать. – Она улыбнулась и кивнула в сторону двери. – Поля с тобой нет?
– Он будет здесь на похоронах.
– А ребенок… Как ее зовут?
– Перл, – ответила я резко. Я знала, что она прекрасно помнит, как ее зовут. – Я подумала, что лучше оставить ее дома с миссис Флемминг.
– Хорошо, тогда мы с тобой можем приступить к делу.
– Где…
– Тело Дафни? В похоронном бюро. Ведь не думала же ты, что я позволю привезти ее домой? А? Достаточно того, что здесь лежало тело папы. Единственное, что будет проходить здесь, – это поминки, и это будут хорошие поминки. Я уже позвонила в обслугу. Конечно, будут тонны цветов. Люди шлют их как ненормальные, но я отправляю их прямо в похоронное бюро и уже составила список приглашенных.
– О чем ты говоришь? Список приглашенных? Это же не вечеринка.
– Конечно, вечеринка, – ответила она. – Вечеринка, которая должна помочь нам забыть трагедию. Ну не ходи ты с вытянутым лицом и не притворяйся, что ты в отчаянии. Ты ненавидела ее, и она это знала, между прочим. Не могу сказать, что я любила ее, но у меня больше причин печалиться, чем у тебя. Моей мачехой она была гораздо дольше, чем твоей.
Я в растерянности уставилась на нее. Может, Дафни заслуживала такой дочери? Она, несомненно, посеяла эти семена и собственным примером научила Жизель быть такой эгоцентричной. Я вздохнула, понимая, как трудно мне будет продержаться до конца похорон, прежде чем я покончу со всеми делами и вернусь в Кипарисовую рощу, где жизнь, по крайней мере для меня, была гораздо менее сложной.
Стивенс принес мои вещи в комнату.
– О, как мило, – вскричала Жизель, увидев, что он несет мой чемодан. – Опять мы будем рядом. В такие времена я особенно ценю, что у меня есть сестра, – заявила она достаточно громко, чтобы Стивенс мог ее услышать.
– Миссис Гидот просила меня сообщить вам, что она приготовила ленч, мадемуазель. Вам его принести или…
– О нет. Скажите ей, что приехала моя сестра и мы будем обедать в столовой, tout de suite, – ответила Жизель и просияла от гордости. – Я немножко выучила французский, пока была с Бо в Париже, – добавила она.
– Tres bien, мадмуазель, – сказал Стивенс и ушел.
– Что он сказал?
– Он сказал «очень хорошо». Кто такая миссис Гидот?
– Француженка, которую наняла Дафни вместо Нины Джексон.
– А где Нина?
– Откуда мне знать, где может быть кто-то из слуг? В самом деле, Руби! Ну ладно, я надеюсь, ты проголодалась. Миссис Гидот очень хорошая повариха, и мы поедим чего-нибудь вкусненького, я уверена.
– Я пойду приведу себя в порядок, – сказала я.
– Я тоже. Я так много плакала и извелась вся, я уверена, что ужасно выгляжу. А скоро здесь будет Бо, – добавила она.
Сердце мое ушло в пятки. Одна лишь мысль о том, чтобы вновь встретиться с ним лицом к лицу, привела меня в дрожь. Но я постаралась не обнаружить перед Жизель своих страхов.
– Прекрасно. – Я просияла улыбкой и поспешила уйти в комнату, которая когда-то казалась мне такой новой и замечательной; комната, в которой Бо впервые поцеловал меня, обнимая и утешая на поминках папы. Я улыбнулась, увидев, что на стене все еще висит картинка с изображением маленькой девочки со щенком, подошла к окну и взглянула на теннисные корты и цветы, вспоминая, как почувствовала себя принцессой, когда впервые оказалась здесь. Все выглядело таким волшебным и драгоценным; я и представить себе не могла, что печаль и горе уже нависли над этим великолепным домом, чтобы вскоре градом обрушиться на всех нас.
