— Как раз в твоем стиле проспать семейное воссоединение, Джейми. — Он распахнул глаза. Элизабет, вдовствующая виконтесса Уонсглен, сидела рядом с кроватью, с чашкой чая в руке и книгой на столике рядом.
— Бабушка, — улыбнулся Джеймс, обрадовавшись, но когда он попытался сесть, она так быстро взмахнула чашкой, показывая, чтобы он лег обратно, что почти пролила чай на простыни.
— Тьфу, — пробормотала она и опустила чашку на столик. — Ты превратил меня в комок нервов, мальчик.
Бабушка Элизабет была единственным человеком на его памяти, которая все еще называла его «мальчиком».
— Это не входило в мои намерения, — ответил маркиз.
— Значит, в твои намерения входило приехать домой, не поставив никого в известность? Ты мог бы написать письмо. Вместо этого мы получили твои чемоданы, твоего камердинера и записку со словами «Вернусь домой, когда смогу». Саймон сказал, что ты был наполовину мертв, когда приехал. Ты не так прост, чтобы поступать так глупо.
Джеймс усмехнулся.
— Ты всё ещё не перестала поучать и бранить меня, не так ли? И я написал. Вини в этом лондонскую почту, а не меня.
Неожиданно вдовствующая виконтесса наклонилась вперед и поцеловала его в щеку.
— Я ужасно скучала по тебе, Джейми. Саймон всегда прислушивается ко мне, когда я отчитываю его.
Он рассмеялся.
— Когда это ты отчитывала Саймона?
Элизабет Тальбот улыбнулась.
— Вы оба были озорными мальчишками. Просто Саймон перерос это.
Улыбка Джеймса померкла. Это правда, что он рос бесшабашным после того, как перед его шестым днем рождения умерла мать. Он доводил гувернанток до безумия, регулярно заставляя их искать себе другие места, а став постарше, едва избежал исключения из Кембриджа, когда он и виконт Люстер решили, что драка наилучшим способом разрешит вопрос о том, кому из них принадлежит сердце некой леди. Ответ на этот вопрос, однако, был окончательно получен только год спустя, во время дуэли на сыром, окутанном туманом лугу. Дуэли, которая принесла ему прозвище «Дьявол».
Джеймс отвел взгляд.
— Саймон рассказал мне, что он обручен.
Бабушка кивнула.
— Да, с Анжеликой Грэм. Она — очаровательный эльф, и Саймон убежден, что эта девушка — дар небес. Однако её глупые родители хотят сохранить все это дело в секрете.
— Почему, во имя всего святого?
— О, тебе придется спросить Саймона, — проворчала она. — Они не уверены, что девочка окончательно определилась, выбрав его, или еще какой-то вздор. — Выражение её лица слегка изменилось. — Но ты же встречался с ней, не так ли?
— Да, я с ней познакомился. — Джеймс нахмурился, пока виконтесса разглядывала его поверх края чашки. — Что означает этот взгляд?
— Ничего.
— О, — парировал он. — Понимаю. Я увидел невесту Саймона, и ты полагаешь, что я попытаюсь совершить что-то скандальное.
— Нет, я так не думаю. Я просто размышляла…, изменил ли ты свои взгляды на женитьбу.
— На самом деле я сам задаю себе такой же вопрос, — признался маркиз после паузы. — Кажется, пришло время оставить все это в прошлом.
Его бабушка практически просияла.
— О Джейми, это замечательно. А ты говорил, что отвергал даже саму идею брака. Кто же она…
— Итак, — прервал он, — так как я отсутствовал почти год, и не знаю, кто мне подходит, то я был бы очень признателен, если бы ты составила список подходящих девушек. Я предпочел бы какую-нибудь спокойную леди, с респектабельными связями. Я не слишком беспокоюсь насчет возраста, или внешности, но предпочел бы, чтобы она была не слишком унылой и не косила.
Бабушка Элизабет медленно выпрямилась.
— Ты ищешь невесту или лошадь? — поинтересовалась она через мгновение.
Джеймс выпрямился и с трудом сел.
— Ты одна из тех, кто ворчал на меня, заставляя найти жену, остепениться, завести детей и прекратить вести себя как сам Дьявол.
— Но… разве ты не хочешь найти кого-то, кто тебе будет небезразличен? Ты подходишь к браку, как к деловой сделке.
— А разве это не так? Ты чертовски хорошо знаешь, что число браков заключаемых из социальной или денежной выгоды намного превосходит количество предполагаемых союзов по любви, — цинично ответил маркиз.
Элизабет встала, взяла книгу и свой чай.
— Я не собираюсь помогать тебе в этом, Джеймс. Ты — один из немногих людей, которые находятся в завидном положении и могут жениться по любви. Я не стану участвовать в том, как ты упустишь этот шанс.
— Я просто потрачу свое время, если буду ждать такую ерунду.
Она обернулась.
— Ты ошибаешься, Джеймс. Ты говоришь так только из-за Дезире. Это было…
— Не упоминай имя этой… женщины в моем присутствии, — рявкнул он.
— Я просто надеюсь, что ты поймешь, какую ошибку совершаешь, до того, как будет слишком поздно для тебя и для той несчастной девушки, которую ты выберешь.
— Что ж, увидим, не так ли? — ответил маркиз, откидываясь назад, раздраженный тем, что единственная женщина, пришедшая ему на ум, была недоступна.
— Да, думаю, что увидим, — произнесла его бабушка, выходя из комнаты.
— Брутус, — пожаловалась Анжелика, пока собака тащила ее вдоль края Гайд-Парка, — если ты не будешь меня слушаться, то мама и папа никогда не позволят тебе остаться.
Неизвестно, поняла её собака, или нет, но Брутус прекратил обнюхивание многообещающих зарослей кустов и вернулся к хозяйке. Горничная Энджел, Тесса, с облегчением вздохнула.
— Я все еще считаю, что нам нужно было взять с собой одного из грумов, миледи, — заметила она. — Если собаке взбредет в голову утащить вас прочь, то я никогда не смогу догнать вас.
Энджел кивнула, соглашаясь.
— Я знаю, но, кажется, что Брутусу не нравится, когда мужчины держат его поводок. Думаю, что это из-за того ужасного типа, Фенли, который так плохо обошелся с ним. — Она потянула за поводок, и Брутус повернулся, чтобы последовать за ними, пока девушки прогуливались по краю Дамской мили, к счастью, достаточно далеко от дорожки, чтобы у мастиффа не возникло искушения преследовать одну из лошадей, галопирующих там.
— Жаль, что вы не предупредили меня о том, как опасно его останавливать, прежде чем я попытался совершить такой рискованный подвиг самостоятельно, — послышался голос позади нее и девушка обернулась.
— Милорд, — произнесла она с удивленной улыбкой, пока Джеймс Фаринг приближался к ней по траве. Он шел пешком, так же, как и Энджел, держа в одной руке трость с золотым набалдашником.
Брутус гавкнул и прыгнул навстречу маркизу. Отчаянно виляя хвостом, собака потащила беспомощную Анжелику вперед.
— О, только не снова, — пробормотала она, изо всех сил натягивая поводок. Несмотря на все ее усилия, они на полной скорости неслись к маркизу Эббонли.
