неизвестно, но поговаривали, что сбежавшая опасалась за свою жизнь. Полковник Кристи ясно чувствовал, как переменилось к нему отношение полиции. 'Они думают, что я убил свою жену', — пожаловался он товарищу по службе.
К тому времени, когда в дело вмешался Конан Дойл, миссис Кристи отсутствовала уже неделю. В отличие от Эдгара Уоллеса, он был лицом не совсем посторонним: когда он в 1902 году получил дворянский титул, ему было присвоено и почетное звание помощника старшего инспектора полиции Суррея. Впоследствии, решив направить все свои силы на спиритическое движение, он сложил с себя эти обязанности, но старший инспектор Суррея мог по старой памяти обратиться к нему за советом. Казалось бы, создатель Шерлока Холмса применит к делу об исчезновении Кристи ту же неукоснительную логику, что и в случаях Идалджи и Оскара Слейтера, но он предпочел разгадывать тайну с помощью спиритизма.
По справедливости надо заметить, что это не стало неожиданностью для тех, кто был знаком с публикациями Конан Дойла в 'Стрэнде'. В статье 'Старые преступления в новом освещении' (1920) он со всей ясностью заявил, что спиритическая наука — мощный инструмент для разрешения нераскрытых тайн. 'Надо сделать так, чтобы каждое крупное полицейское учреждение могло связаться с лучшими ясновидящими и медиумами и широко использовать их способности. Ошибаться может всякий — и у них тоже случаются неблагоприятные дни, бывают и промахи. Выносить обвинительный приговор, основываясь на их показаниях, нельзя. Но найти ключ к разгадке, сделать вывод, проследить связь — тут их помощь бесценна'.
Случай супругов Кристи, по мнению Конан Дойла, предоставлял идеальную возможность продемонстрировать достоинства спиритического расследования в подборе ключей и нащупывании связей. Конан Дойл повидался с полковником Кристи и получил от него перчатку пропавшей жены. Эту перчатку он отдал Хорасу Лифу, которого считал самым надежным медиумом из всех ему известных. Конан Дойл так высоко ценил его, что время от времени поручал ему читать лекции по спиритизму вместо себя. Он считал его своим вице-адмиралом. 'Я знал, что он превосходно разбирается во всех тонкостях нашего дела, умеет держаться на публике и хорошо говорит, — писал о нем Конан Дойл. — Но главное, он обладал тем, чего нет у меня: медиумическими способностями, позволявшими проводить демонстрации'.
Самым ценным качеством Лифа был талант к психометрии — то есть умению воспринимать психические флюиды физических объектов. 'Метод этот очень прост, — объяснял он в своей книге ‘Психология и овладение медиумизмом’. — Когда психометрист трогает руками или прижимает ко лбу предмет одежды индивида или вещь, которой тот касался, в его сознании могут возникнуть мысли, чувства или даже видения данного индивида'.
Иными словами, Конан Дойл намеревался использовать Хораса Лифа как спиритическую собаку- ищейку, дав ему 'понюхать' перчатку миссис Кристи. 'Я ничего ему не подсказывал, не пояснял, чего добиваюсь и кому принадлежала эта вещь, — писал Конан Дойл в газету 'Морнинг пост'. — Он никогда не видел ее до того, как я положил ее перед ним на стол. И не сказал ничего, что связывало бы ее или меня с делом Кристи. Это случилось в прошлое воскресенье. Он сразу же назвал имя Агата'.
Не имея других свидетельств, мы верим на слово, что Конан Дойл не сообщил Лифу, кому принадлежит перчатка. Однако поскольку имя миссис Кристи целую неделю не сходило с первых страниц газет, Лиф вполне мог получить нужную информацию отнюдь не спиритическим путем. Может быть и такое, что Конан Дойл не сообщил нам о некоторых предыдущих намеках, которые подсказали Лифу нужное имя. Фокусники, демонстрирующие чтение мыслей, часто пользуются приемом, который у них называется 'цепочка': они задают хитрые, двусмысленные вопросы, построенные так, чтобы получить нужный ответ.
Мы не знаем, прибегал ли Хорас Лиф к подобной технике, но, узнав имя Агата, он мог легко догадаться, кто имеется в виду. 'С этим предметом связана неприятность, — совершенно ясно сказал Лиф. — Сознание женщины, которой он принадлежит, отчасти затуманено. Она не умерла, как полагают многие. Она жива. Вы о ней услышите, я думаю, в будущую среду'.
В то время большинство склонялось к мысли, что миссис Кристи нет в живых, тем более так думала беркширская полиция, явно занятая поисками трупа, а не живого человека. Заявление Лифа, что она вскоре объявится, звучало успокаивающе. Но из рассказа Конан Дойла трудно понять, действительно ли психометрические образы Лифа были так точны и определенны. 'Мне не все известно о характере и мотивах этого дела', — замечал Конан Дойл в письме в газету 'Морнинг пост'. Его нежелание вдаваться в подробности чужой семейной жизни достойно всяческого уважения, но он растолковал читателям не все. В частности — до странности точное упоминание о воде.
Более интересные сведения можно найти в предыдущем номере 'Таймс': на первой полосе газета сообщает о том, как идут поиски, а на последней — помещает частное объявление, адресованное знакомым и родственникам женщины по имени Тереза Нил, прибывшей из Южной Африки, с просьбой откликнуться.
В субботу 4 декабря, наутро после исчезновения миссис Кристи, некто Тереза Нил прибыла на такси к модной эдвардианской водолечебнице в Йоркшире, называвшейся 'Харрогит гидропатик отель', при себе у нее не было никакого багажа, кроме небольшой сумки. Остальным пациентам дали понять, что она приехала, чтобы оправиться от потери ребенка, чем и объясняется ее весьма подавленный вид. Но в последующие дни миссис Нил сделалась бодрее, приобрела новые туалеты, стала общительнее. Вечерами танцевала чарльстон под такие популярные мелодии, как 'Не приводи с собой Лулу' и 'Да, бананов у нас нет', исполняемые 'Весельчаками на водах'. При случае пела, могла сыграть что-нибудь на фортепиано в большой гостиной. И даже пробовала свои силы на бильярде.
Боб Тэппин, игравший на банджо у 'Весельчаков на водах', случайно обратил внимание на то, что Тереза Нил разительно похожа на Агату Кристи. Другие гости тоже заметили сходство, и некоторые даже сказали ей об этом, но она только отмахнулась. Тэппин выждал день-другой, а потом обратился со своими подозрениями в полицию. В Харрогит был вызван полковник Кристи. 'Подумать только, — произнесла Тереза Нил, увидев полковника Кристи. — Мой брат приехал'.
Они скрылись в ее номере, а в отель со всех сторон стали съезжаться репортеры, жаждущие подробностей. Вечером полковник Кристи сделал для них краткое заявление: 'Не может быть двух мнений, это моя жена. У нее полная потеря памяти, я думаю, она вообще не знает, кто она такая'. На следующее утро, в то время как некая подставная пара отвлекала газетчиков, супруги Кристи вышли через боковой подъезд и сели в поджидавший их автомобиль.
Пока жена приходила в себя в доме знакомых, полковник Кристи развивал тему амнезии. 'Моя жена очень больна, — объяснял он репортерам. — Три года жизни выпали у нее из памяти. Она не помнит ничего, что произошло за эти три года. Не помнит, что мы переехали в Саннингдейл, не помнит своего адреса. Не знает, что с ней было после того, как она уехала из дома. Как ехала в Ньюлендс-Корнер, каким образом очутилась в Харрогите… Удивительно, но она даже не знает, что у нее есть дочь. И кстати сказать, когда ей показали снимок, где она сфотографирована с малышкой Розалиндой, она спросила, чей это ребенок: ‘Хорошая девочка… Сколько ей лет?’'
Публика и пресса с сомнением отнеслись к этим словам. От дальнейших расспросов семья уклонилась, хотя доктора выпустили несколько бюллетеней о состоянии здоровья миссис Кристи. Был сделан запрос в парламент относительно стоимости проведенных поисков — оказалось, чуть ли не десять тысяч фунтов, но министр внутренних дел назвал несравненно более скромную цифру в двадцать пять фунтов. Полковник Кристи выразил готовность оплатить любые затраты, большие или малые, и повторил просьбу не беспокоить жену и дать ей прийти в себя.
Осталось много вопросов и неясностей. Неизвестно, каким образом миссис Кристи проделала в ту ночь путь в три мили от Ныолендс-Корнер до Гилдфордского вокзала, откуда на утреннем поезде прибыла в Лондон. Не вполне понятно, с какой целью она поместила объявление в 'Таймс'. Если у нее и вправду была потеря памяти, странно, что ее издатель сэр Годфри Коллинз во всеуслышанье заявил на следующий день после ее исчезновения: 'Она в Харрогите, отдыхает'. Еще удивительнее, что из кингзбриджского магазина 'Харродз' кольцо, принадлежащее миссис Кристи, отправили в Харрогит, причем на имя миссис Нил. Зять миссис Кристи, как выяснилось, тоже знал, что она на водах в Йоркшире — он получил от нее письмо оттуда. Полиция пошла по этому следу, но безрезультатно: зарегистрирована в гостинице была не Агата Кристи, а Тереза Нил. Высказывались разные предположения. Кто-то счел все это просто рекламным трюком. Другие склонялись к мнению, что миссис Кристи надеялась с помощью этой инсценировки припугнуть мужа —
