Маг и кошка

Антоний с улыбкой посмотрел на неё:

— А ты хоть раз доила корову?

— Доила, — ответила Балкис и вспомнила о своих приёмных родителях, о корове по кличке Пеструшка. — Не сомневаюсь, у меня бы получилось. — Она приподнялась и села. — Если хочешь, я подою коров за тебя — ты, наверное, ещё слишком слаб.

— Нет! — воскликнул Антоний. — У тебя такие чудесные, нежные руки, не стоит их пачкать! Да и чувствую я себя неплохо. — Он потянулся и встал. Пошевелил руками, удивлённо посмотрел на них.

— Да мне совсем хорошо! Как же так? Братья меня отколотили на славу, а прежде я никогда так быстро в себя не приходил!

Но тут он вспомнил о способности Балкис менять обличье и устремил на неё взгляд, полный восторга и страха.

— Да, я кое-что смыслю в волшебстве, — призналась девушка. — Вчера на ночь я тебе спела песню, и в ней было целительное заклинание.

— Ну тогда, — с усмешкой проговорил Антоний, — ты должна знать, что я вполне здоров и сам могу заняться дойкой.

— Ну ладно, — буркнула Балкис и направилась к лесенке. — Если так, то я тебе только помогу.

— Нет! — встревоженно вскричал Антоний. — Что, если тебя увидят мои братья?

Его искренняя забота тронула сердце Балкис, но она насмешливо отозвалась:

— А всего минуту назад ты меня уверял, что они меня не увидят.

— Ну… да… но это если бы мы были на сеновале, — объяснил Антоний. — Тогда бы у тебя было время снова обратиться в кошку. — Сказал — и сам испугался. — Но и тогда они стали бы гоняться за тобой и мучить тебя!

— Хочешь сказать, что мне лучше уйти? — негромко спросила Балкис.

Антоний отвёл взгляд.

— Мне бы этого не хотелось — но тебе и вправду лучше уйти. Ради того, чтобы уцелеть, остаться в живых.

— Но тогда и тебе стоит уйти отсюда, — тихо вымолвила Балкис.

Глава 9

— Мне? — Антоний обернулся и испуганно посмотрел на Балкис. Но в его взгляде был не только испуг, но и удивление. — Но ведь они — моя семья!

— «Семья»! — презрительно фыркнула Балкис. — Хороша любовь в этой семье! Тебя только ругают, смеются над тобой, бьют и радуются, когда унизят тебя!

— В них есть и хорошее, — не решаясь смотреть Балкис в глаза, робко возразил Антоний.

— Если есть, то я этого не заметила. Ты уже не подросток, ты взрослый мужчина и мог бы пойти своей дорогой в жизни — а они… они вышвырнули тебя на мороз! Вправду, Антоний, я не понимаю, почему такому добросердечному человеку стоит оставаться и дальше терпеть побои и унижения.

— Но… Но куда я могу пойти? — растерянно проговорил Антоний и обвёл взглядом амбар. — Я простой крестьянин, больше я ни на что не гожусь. Вряд ли этого хватит для того, чтобы самому пробить себе дорогу в жизни.

— А я смогла, — гордо сказала Балкис. — Я была совсем маленькой, когда отправилась в путь с торговым караваном, а всего два года назад снова пустилась в странствия — когда умерли мои приёмные родители.

— Правда? — широко раскрыв глаза, спросил Антоний. — Но разве такой юной девушке было безопасно странствовать?

— Нет, опасно, — призналась Балкис. — Зато для кошки — не очень.

Антоний понимающе усмехнулся:

— Ну конечно! Тебе приходилось превращаться в девушку только тогда, когда ты этого хотела!

— А покуда я в пути, такое случается нечасто, — кивнула Балкис. — Я это делаю только тогда, когда рядом со мной люди, которым я могу доверять.

Их взгляды встретились, и Балкис показалось, что в этот миг соединились и их мысли. Ей стало не по себе, и она отвела взгляд.

— Это большая честь для меня, — тихо проговорил Антоний.

— Ты стал мне добрым другом, — отозвалась Балкис, внимательно изучая взглядом сено.

— Точно. Я никогда не дёргал тебя за хвост.

— И не вздумай! — Балкис одарила Антония гневным взором, но его улыбка была так заразительна, что она и сама усмехнулась, а потом рассмеялась. Антоний тоже не удержался от смеха. Они дружески обнялись, но когда Балкис отсмеялась, она посмотрела на Антония серьёзно и сказала: — Мне пора уходить. Я должна вернуться домой. И признаться, мне было бы безопаснее отправиться в дорогу вместе со спутником.

Антоний снова встретился с ней взглядом и мягко улыбнулся.

— И вновь ты оказываешь мне большую честь, красавица. Балкис смущённо отвернулась.

— Я верю тебе — ведь я уже сказала об этом. У тебя доброе сердце. Ты защитил меня — а теперь я готова защитить тебя. Мы станем поддерживать друг друга и целыми и невредимыми доберёмся до страны пресвитера Иоанна.

— Пресвитера Иоанна? — ахнул Антоний. — Это царство и есть твоя родина?

Балкис заметила, как зажглись глаза её друга. В его взгляде появились изумление и восторг.

— Да, я родилась в этой стране, — ответила она и решила, что о том, как попала на запад, в Аллюстрию, она расскажет Антонию попозже. — Но дороги туда я не знаю, потому что сюда меня принесло колдовство.

— Колдовство! Так, стало быть, у тебя есть враг — колдун?

— Похоже на то, — кивнула Балкис. — Хотя я и не гадала, что обидела кого-либо.

«Никого, кроме гур-хана и его верховного жреца», — прозвучал негромкий голос в глубине её сознания, но Балкис не стала к нему прислушиваться. Она полагала, что люди из варварской орды скорее убили бы её, нежели отправили в изгнание.

— Пойдём со мной! — умоляюще проговорила она. — И я помогу тебе справиться со всеми испытаниями, какие только встретятся на нашем пути. А когда наше странствие завершится, ты увидишь царство пресвитера Иоанна.

— Волшебное царство! — прошептал Антоний и задумчиво уставился в одну точку. Было понятно, что он пытается представить себе страну своей мечты. Но вот он вернулся с небес на землю и нахмурился. — Но я же не могу уйти просто так! Отец и братья будут волноваться!

— Тогда оставь им записку, — предложила Балкис.

— Записку? — изумлённо переспросил Антоний. — Но ведь я просто крестьянин! Я не умею писать!

— Я умею, — чуть раздражённо проговорила Балкис.

«Неужели он совсем ничему не обучен?» — подумала она.

Но сейчас она должна была проявить доброту и заботу к своему другу.

— Если бы ты и вправду написала за меня записку, — рассеянно проговорил Антоний, — тогда отец мог бы отнести её священнику, а тот бы ему прочитал…

— Давай так и сделаем, — кивнула Балкис и огляделась по сторонам. — Написать можно углём на какой-нибудь чистой доске.

— Сейчас принесу, — решительно проговорил Антоний, спустился по лесенке, нашёл возле очага уголёк, подобрал доску, очистил её и продиктовал послание. Диктуя, он растерянно покашливал, и Балкис опасалась, как бы он не передумал и не остался дома, но как только она дописала, Антоний принёс моток верёвки и два бурдюка, потом провёл Балкис в коптильню, где они набрали десяток колбас. Балкис превратилась в кошку и вспрыгнула на плечо Антония. Вот так, взяв с собой только верёвку, воду и еду, они вышли со двора и стали спускаться вниз по склону горы.

Антоний растерялся только тогда, когда взошло солнце.

— А как же… коровы? — проговорил он.

— Твои братья подоят их, когда станут искать тебя, — мяукнула Балкис. «Или меня», — мысленно добавила она.