уникальный.
— Я согласен. В этом смысле ты оказался проницательным. Это как раз то, что надо было бы иметь нашим друзьям в Белом доме в связи с шумихой насчет какого-то молодого врача.
— Да, по раку груди.
— А где, кстати, Логан сейчас?
— Понятия не имею. Один из их компании все еще здесь. Рестон, он вышел чистеньким. Как будто обещающий. Может, дать ему возможность прорваться?
Маркелл посмотрел на него с внезапным раздражением.
Какого черта! Этот Стиллман, что, насмехается, бравируя своим показным великодушием?
— Мы уже говорили с тобой на эту тему, Грег. Сейчас я хочу услышать от тебя о дирониумнитрате. Расскажи мне о твоих результатах.
— Слушай, я верю в это лекарство.
— А почему, на основании каких данных?
— Мы еще не собрали всех данных. Но есть некоторые обнадеживающие результаты. Значительного уменьшения опухоли нет, но у семнадцати из тридцати восьми женщин на курсе наступил значительный период стабилизации.
— Насколько значительный?
— В некоторых случаях — шесть месяцев.
Маркелл устроился в кресле поудобнее. Он, казалось, весь ушел в абстрактную картину, висевшую на противоположной стене его большого кабинета.
— Я знаю, как хочется стать героем, Грег, — произнес он. — Я знаю, ты хочешь ее вылечить.
— А разве это не то, чего дни хотят?
Маркелл кивнул.
— По-моему, как раз пришло время подумать о прорыве. Давай испробуем на ней твое средство. Может, ей и не станет лучше. Но сейчас твоя задача — проследить, чтобы ей не стало хуже.
Через три дня после пребывания в родных пенатах, утром в понедельник, Логан закрыл дверь маленькой каморки и уселся в широкое кресло на двоих с выцветшей зеленой обивкой, которое он помнил столько же, сколько и себя. Рядом на маленьком столике стоял все тот же черный дисковый телефонный аппарат. Открыв желтую телефонную книгу, он поднял трубку. Его план был достаточно прост. В Соединенных Штатах всего двадцать семь раковых центров общего характера. Каждый из них именно так определялся Американским институтом рака, в соответствии с исследованиями в этой области и курсом клинического лечения, проводившегося в них. До конца недели он собирался дозвониться до каждого из этих центров.
Логан понимал, что не стоит быть большим оптимистом. Опыт последнего времени научил его, что, на первый взгляд, даже нечто безусловно стабильное способно рассыпаться прямо на глазах. Но что он мог поделать? Дэн знал одно: да, он представляет определенную ценность как специалист по биомедицине. Разве не он буквально полтора года назад оказался среди тех, кого искали, выбирая из множества по стране? И, несмотря на неприятности, постигшие его, вполне можно предположить, что работа в институте рака увеличивала его ценность на рынке труда.
Для начала он позвонил в раковый центр Вашингтона в Сент-Луисе, и все, о чем он думал, подтвердилось. Здесь, как и в нескольких других институтах страны, Логан знал кого-то из руководителей, в данном случае — блестящего онколога по имени Брэдли Меррит, прежде он сотрудничал с Клермонтской больницей.
С дискового аппарата трудно было дозвониться, и Логан потратил несколько минут, чтобы соединиться с его офисом. Но, когда он дозвонился и назвал свое имя, секретарша тотчас получила указание соединить его.
— Дэн Логан, — сказал Меррит с сердечностью, которой Логан никогда раньше не замечал, — какой сюрприз!
— Брэд, я вот решил поприветствовать тебя, — произнес он, пытаясь держаться с такой же любезностью.
— Хочешь верь, хочешь нет, а я как раз говорил о тебе — сколько лучших и умнейших людей ушло из Клермонта. — Он засмеялся. — Возможно, таких, как ты, просто недооценили.
Они еще немного поговорили о Клермонте, о знакомых, прежде чем Мэррит резко перевел разговор.
— Я думаю, что ты мне звонишь не ради воспоминаний.
Логан рассмеялся.
— Нет, но с удовольствием. Честно говоря, я хотел бы узнать, как у вас дела. Какими исследованиями занимаетесь и каковы условия работы.
— Ты хочешь узнать, нет ли места?
— Да, я люблю держать ухо востро, — засмеялся Логан. — Чтобы был выбор.
— А что с институтом рака? У тебя ведь еще год или около того до конца контракта? — Никаких следов подозрительности в его словах не было.
— Ну, мы не всегда сходимся во взглядах на некоторые вещи, и там знают, что я смотрю на сторону. — Он придумал такой вариант объяснений.
— А когда ты мог бы приступить?
— О, я не знаю, — несколько удивившись, протянул Логан. — Может, даже и скоро. Но я должен тебе сказать, что ваш институт первое место, куда я звоню.
— Ты нигде не найдешь ничего лучшего. Прекраснейшее оборудование, квалифицированные люди… Главная философия нашего заведения — отбирать лучшее, наилучших людей, давать им лабораторию, полную свободу, и пусть они осуществляют все свои замыслы.
Логан не верил своим ушам: этот человек отчаянно его добивается! И Меррит не мог даже вообразить, что это значит сейчас для Логана.
Логан очень хотел получить лабораторию, где он мог бы заниматься независимыми исследованиями, и особенно по одному направлению.
— Ну что ж, звучит заманчиво, — вежливо согласился Дэн.
— Слушай, Дэн, сделай одолжение. Не звони сегодня больше никому. Дай мне поговорить с директором, мы посмотрим, что можем. Ты сделаешь это для меня?
— Ну, думаю, да. — Логан засмеялся. — Только чем же мне занять остаток дня?
— Ну спасибо, Дэн! Правда, спасибо. Просто сиди и все. Я перезвоню.
Он позвонил в тот же вечер, сразу после ужина. Логан сидел в той же каморке. Как только он услышал голос Меррита, уже не такой оживленный, понял — дела хуже некуда.
— Дэн, послушай, — начал тот, — я тут поговорил с нашим руководством.
— Так.
— Ну, похоже, у нас сейчас нет никаких возможностей. Мы сейчас вообще никого не берем.
— А, понятно.
— Слушай, мне ужасно жаль. Надеюсь, я тебя не очень напряг?
— Да что там, вовсе нет. — Для чего затягивать этот мучительный для обоих разговор?
— Хорошо. Я уверен, ты найдешь что-нибудь интересное.
— Да, конечно.
Но в животе у Логана появился комок, он подозревал, все это означает нечто другое. В каком-то смысле именно этого он и боялся…
В следующие два дня он обзвонил все оставшиеся одиннадцать институтов, где у него были знакомые в руководстве, с кем был на «ты». В большинстве случаев услышанное особых волнений не вызвало: сожалеем, туго с деньгами, сейчас никого не принимаем. Но в четырех центрах — от Скриппс-Морган на юге Калифорнии до Бостон Ривер Хоспитал — вариант с Сент-Луисом повторялся с небольшими вариациями: сперва энтузиазм, который странным образом через сутки улетучивался.
Потом Логан понял, что происходит. И надо смело посмотреть этому в глаза. В каждом из институтов кто-то связывался с Американским институтом рака.
