определении сроков с Е.Г.Рудяком, пусковые устройства пришлось бы долго ждать, их первые образцы на подводных лодках следующего проекта 629 появились только в 1959 году. За такой длительный период ожидания неизвестно как сложилась бы судьба темы 'Волна', скорее всего она бы зачахла. Но главный конструктор С. П. Королев был человеком государственного масштаба и умел преодолевать барьеры, во имя дела даже выполняя работу за других.
Таким образом. Е.Г.Рудяк, не пожелавший напрягать силы в одной упряжке с главными конструкторами С.П. Королевым, Н.Н.Исаниным. Н.А.Пилюгиным, А.М.Исаевым. Н.А.Чариным. тем самым проигнорировал интересы флота.
Не исключаю и того, что происшедший инцидент был выражением противостояния принципиально отличных систем оружия: старого – классического артиллерийского и нового – ракетного. И хотя задачи комплекса с ракетой 'Р-11ФМ' были совсем другого масштаба, чем у корабельной артиллерии даже самого большого калибра, Е.Г.Рудяк мог невольно противиться, во всяком случае не стремился способствовать рождению нового оружия, являвшегося антиподом старому.
Кроме самого пускового устройства ОКБ-1 была разработана аппаратура управления – пульт разброса стоек (ПРС). Всей разработкой руководили Анатолий Петрович Абрамов и Павел Васильевич Новожилов.
Чтобы завершить описание стартовой позиции, нужно сказать, что в комплект ее оборудования входили аппаратура подготовки и производства старта разработки НИИ-885 и аппаратура, обеспечивающая ориентацию гироприборов ракеты в пространстве и ввод исходных данных стрельбы разработки НИИ-49. Все это размещалось в подземном бункере в непосредственной близости от стенда.
Испытания проводились государственной комиссией, в которую входили представители организаций промышленности и военно-морского флота. В числе членов комиссии был также инженер-капитан 2 ранга Н.П.Прокопенко. Техническое руководство испытаниями осуществлял заместитель главного конструктора Леонид Александрович Воскресенский, один из пионеров ракетной техники, разделивший с Сергеем Павловичем все трудности ее создания, начиная с первой отечественной БРДД, практически до последнего года жизни С. П. Королева (Л.А.Воскресенского не стало за месяц до кончины Сергея Павловича).
Вот как его характеризует А.И.Осташев, проработавший вместе с ним не одам десяток лет: 'Человек большого хладнокровия, решительности, трезвого риска. Чуткий и внимательный к людям'. Впервые наш народ увидел его, не зная еще кто это, в документальном фильме 'Десять лет космической эры'. Стоя у перископа в бункере стартовой позиции, Л.А.Воскресенский отдает последние команды на старт ракеты с Юрием Гагариным на борту. В спокойном голосе чувствуется выдержка, уверенность и готовность к немедленным действиям при необходимости. В некрологе сказано, что 'Л.А.Воскресенский всегда отличался неутомимой энергией, большой личной смелостью в проведении ответственных экспериментов'. Вот такому человеку было доверено С. П. Королевым руководить этими уникальными испытаниями.
Под стать Л.А.Воскресенскому был начальник стартовой позиции инженер-майор Игорь Александрович Золотенков. На полигоне много рассказывали о смелых, с риском для жизни, поступках каждого из них. Вот и тогда, при подготовке к испытаниям, они решили проверить, как при подъеме пускового стола во время качки стенда ракета перемещается относительно шахты. Привязавшись пожарными поясами к леерам ограждения мостика на верхнем срезе шахты, они подали команду на включение приводов, затем на подъем пускового стола с ракетой. Шахта начала качаться, совершая максимальные размахи, а вместе с нею на высоте пятиэтажного дома двое экспериментаторов. Пусковой стол был поднят в верхнее положение. Касаний и соударений удерживающих стоек о шахту не наблюдалось. Никакие инструкции такой проверки не предусматривали. Но оба испытателя посчитали, что она необходима. Риск был, но последствия соударения удерживающих стоек, которого они опасались, и их раскрытие в шахте были еще опаснее. Однако все закончилось благополучно.
Морскую стартовую команду стажеров возглавлял заместитель начальника отдела корабельных испытаний морского полигона инженер-капитан 3 ранга Николай Владимирович Шаскольский.
Наши жизненные пути с Н.В.Шаскольским пересекались в Высшем военно-морском инженерном училище им. Ф.Э.Дзержинского, а затем в Военно-морской академии кораблестроения и вооружения им. А.Н.Крылова, но близко знакомы мы не были. Судьба свела нас в 1955 году на морском полигоне, когда я был назначен в отдел испытаний старшим инженером-испытателем. Технически грамотный эрудированный офицер, Николай Владимирович в совершенстве владел немецким языком, а затем освоил еще и английский. Отличался интеллигентностью, педантичностью и корректностью, но занудой не был. Никогда не повышал голоса. Без нажима умел как обязать своих подчиненных выполнить его указания, так и убедить начальство в своей правоте. Его доводы были всегда продуманны и логичны. Он умел слушать и соглашаться с дельным предложением, не настаивая на приоритете своего мнения. Был человеком высокоорганизованным и глубоко порядочным.
Первый пуск морской ракеты производился из установленной вертикальной неподвижной шахты. Его осуществили армейские ракетчики, мы наблюдали со стороны.
Блеснуло пламя заработавшего двигателя. Ракета отрывается от стола, и в этот же момент раскрываются удерживающие стойки пускового устройства. Освобожденная, медленно набирая скорость, ракета перевернутой свечой устремляется вверх. Вскоре по программе она начинает отклоняться от вертикали, а еще через некоторое время происходит выключение (отсечка) двигателя. Ракеты уже не видно, в небе остается только инверсионный след ее траектории.
С нетерпением ждем с боевого поля результатов пуска. И вот наконец (для нас это время длится долго), приходит сообщение, что наблюдали падение ракеты в заданном районе. Все переживаем радостное чувство: наша морская ракета летает.
Затем были пуски при наклонном положении шахты, на качке в разных положениях шахты в момент отрыва ракеты от пускового устройства. Особенно впечатляющим было зрелище, когда ракета с приобретенным от качки боковым ускорением опасно наклонялась, но тут же рулевые органы парировали возмущение и выводили ее на программную траекторию.
Были и неудачные по разным причинам пуски, немного, всего два из двенадцати. Таким оказался пятый пуск, который разрешили проводить морской стартовой команде.
При подготовке пускового устройства не был подключен разъем, через который подавалось питание на разрывной болт. В результате в момент старта ракеты одна из удерживающих стоек раскрылась с задержкой. При подъеме ракета задела за нее стабилизатором, потеряла устойчивость и упала рядом со стендом, метрах в 50-ти от него. Из-за разрушения топливных баков качался пожар, и ракета сгорела, несмотря на активные действия пожарных.
Я оставался еще некоторое время в бункере, чтобы привести в исходное положение пульт подготовки и производства пуска, за которым сидел как оператор.
Неожиданно раздался телефонный звонок. Телефонист предупредил, что будет говорить генерал Вознюк.
– Что случилось? – спросил В.И.Вознюк. Я кратко доложил обстановку.
– Жертвы есть?
– Нет!
– Я сейчас приеду!
Когда, спустя не более 15 минут после этого разговора, я вышел из бункера, начальник полигона был уже на стартовой позиции. Учитывая расстояние от ближайшей площадки, где он мог находиться, скорость его машины была просто самолетной.
На второй или третий день прилетели С. П. Королев, В.П.Мишин, Е.Г.Рудяк, затем И.А.Хворостянов, Н.А.Сулимовский, другие товарищи. Конечно, были разбирательства и разносы, но на них нас не приглашали, я думаю щадили.
Случайно, находясь у стенда, я услышал часть диалога между С. П. Королевым и Е.Г.Рудяком.
– Что Вы так переживаете. Сергей Павлович? – пытался не то успокоить, не то подтрунить Е.Г.Рудяк.
– Да, я переживаю! – резко и даже раздраженно ответил ему Сергей Павлович, по- моему, тоже уловивший в вопросе Е.Г.Рудяка выражение какого-то ничем не объяснимого оптимизма в оценке сложившейся ситуации и безразличие к происшедшей аварии.
И в самом деле основания для беспокойства у С. П. Королева были. Во-первых, не так много было еще ракет, и не так дешево они стоили. Во-вторых, причиной аварии было просто разгильдяйство, чего терпеть
