пальцем, устремилась к секретарскому столу. — Виктор Семенович, я на пять минут, — отчиталась Лана перед директором и, получив добро, потащила Мару в коридор. — Подымим, — предупредила она подругу, увлекая за собой к курилке. — Пять минут.
— Угу, — промычала Тамара.
Знала она такие пять минут — все десять, а то и двадцать, когда Семеныча нет на месте.
— Не парься, — Ланка заговорчески подмигнула, — по одной и все.
— То есть, ты за нас? — не сдержалась Мара, которая давно уже завязала с пагубной привычкой.
— Ну…
— Вот именно.
Иллария издевки не услышала, так как открывала дверь с заветной надписью 'Место для курения', и, как назло, там было пусто.
Тамара обреченно выдохнула: 'Попала'.
— Что это за хрень?
'Соревнование с кетчупом', — подумал Надаров, разглядывая мужчину, в исступлении размахивающего фотографией.
— Где? — Руслан по-хозяйски перевернул стул, прежде чем усесться, и, облокотившись на спинку как на подлокотник, воззрился на Гаврика.
— Здесь! — кусок глянцевой фотобумаги приземлился на полированную поверхность. — Какого ты с ней делал?
— С кем? Где? И давай не будем орать, — выдал оперуполномоченный неготовый к наездам даже не начальника вовсе.
— Русил! Спятил совсем? — прошипел Гавриков, указующим перстом тыча в фотку.
— Даже не думал, — буркнул Руслан, протягивая руку за снимком.
Взял и раскаялся; с прямоугольного клочка бумаги на него в фас смотрела Тамара, а рядом красовался знакомый профиль его самого.
— Дьявол, — рыкнул Надаров, сообразив, о чем речь.
— Вот именно! — следователь даже привстал, демонстрируя кипящее в нем возмущение. — Ты! Рядом с подозреваемой! Обалдел?!
— Она не подозреваемая, — все же смог выдавить Надаров, несмотря на обвиняющий тон и упрекающий взгляд.
— Что?!
Руслан глубоко вздохнул, требуя от тела подчинения. Ругаться с Гавриковым он не хотел — глупо и бессмысленно, а вот как объяснить Женьку фото — совсем другой вопрос.
— С каких пор Тамара Григорьевна затесалась в ряды подозреваемых? Из-за чего?
— Ты гонишь? — Евгений Васильевич чуть ли слюной не брызгал во все стороны, — она с Березой!
— Нет.
— Что нет? Как нет? — кулак встретился со столом, и тот, в качестве протеста, выдал скрипящий стон. — Она… — следователь постучал по фотографии, — пришла к нему в офис!
— И?
— И?!
— Слушай, Жень, ты передергиваешь. Мы все еще ничего не можем предъявить 'Трейду', а уж Березе тем более. Одни домыслы и все! — Надаров растянулся на стуле, хотя каждый мускул дрожал от перенапряжения. — Фактов ноль! Улик нет!
— Пока ноль! — Гаврик сорвался с места и, перевернув стул, хлопнул дверцей шкафа.
— Возможно, и ты предвзят. Помни.
Надаров знал, что Женька имел зуб на Березина. Ольга Гаврикова, сестра следователя, рассталась с жизнью, обвинив в своей кончине директора 'Трейд-лимитед'. В ее предсмертном послании значилось: любила — предал, и для Гаврика это стало всем. В принципе, Руслан понимал, и даже был готов помочь в силу возможностей, но не с Тамарой. Только не с ней.
— Слушай, Сотников тебя по головке не погладит, — пошел в наступление Надаров, лишь бы Женек не вписал в дело девушку. — У него свои замуты!
— Черт, Русил!
— Что? Ты знаешь, что я прав! Сотый тебе голову оторвет за слежку без санкции.
— Рус!
— Жень, — Надаров еще раз посмотрел на снимок.
Такая милая, чистая, пусть злая — злая на него. Руслан и сам бы выдал пару ласковых, увидев то, что видела она.
— Тамара тут, не причем. Оставь ее.
— Зар…
— Забудь, ладно. Я за нее ручаюсь, и Сотнику могила.
— Ладно.
— Отлично, — Руслан поднялся, — Звони.
— Ага.
— Жень, я серьезно.
— Знаю.
— Все?
— Да.
— Держись.
— Как обычно.
Надаров засунул фотографию в карман.
— Ее не было. Флешка?
— Да. Почищу.
— Договорились.
Закрыв за собой дверь, Руслан привалился к косяку, чтобы отдышаться и пожать руку случайной удаче.
— Ну и денек, — пожаловался мужчина безжалостному эхо пустующего коридора. — Ты влип.
10
Вернувшись домой после словесных 'истязательств' Илларии, девушка только и смогла, что раздеться и залезть под плед. Объясняться с не в меру любопытной подругой — дело непростое, учитывая, что той всегда мало. Каким бы ни был ответ на ее вопрос, она постоянно требует более исчерпывающего, с максимальными подробностями, в которых Тамара ей на этот раз отказала, чем сильно задела Лану.
Да и что рассказывать, если девушка не имела представления о том, что же на самом деле с ней происходит. Подумаешь, стрижку чуть изменила, платье покороче выбрала, разве это повод подозревать ее в кардинальной смене имиджа и глобальных переменах на личном фронте? Ланка считала — да, предполагая, что Мара закрутила новый роман, после многомесячного воздержания и партизанит.
Убедить Илларию в беспочвенности подобных предположений Тамара так и не смогла. Сложно что- либо доказать человеку, который попусту отказывается тебя слушать, продолжая настаивать на своем. И потому ей пришлось сдаться и позволить Ланке раскручивать теорию 'преображения Мары' по собственному усмотрению.
Как засыпала, девушка даже не помнила, видимо, отключилась моментально, едва только голова коснулась подушки. А потом были сны — красочные, цветные сны, от просмотра которых она бы с радостью отказалась, если бы смогла. Или захотела?
