проблемы. Он очень страдал из-за этого. Простата – наша ахиллесова пята. Понимаете, о чем я?
– Он не лечился?
– Лечился! И где только и у кого только… Сколько денег перевел. А потом однажды, семь лет назад, позвонил мне пьяный от счастья: «Старик, я встретил замечательную женщину, я женюсь!» – То есть? Не понял. Елену Львовну эту свою встретил? Железная леди она, как мне показалось. Стерва стервой.
– Ленка-то? – Модин потер лицо ладонью. – Знаете, чем она его приворожила? Тем, что забеременела. Сказала: «Жду от тебя ребенка, у нас будет сын». Он от счастья чуть с ума не сошел. И с ходу женился.
– А где они познакомились, не знаете?
– В Кисловодске. В соседних санаториях жили. Она туда по путевке от министерства приехала.
– А в каком министерстве она работала?
– Высшего и среднего образования. А до этого в МАРХИ преподавала, она историк по образованию.
– Хорошо вы осведомлены. Сама вам сказала?
– Терпеть меня не могла и не может все семь лет. Я у них и дома-то редко бывал. Так, с Мишкой раз в месяц встретимся, посидим где-нибудь, в клуб ездили оздоровительный по весне… Я справки о ней сразу же навел, как они… Мы партнеры, друзья. И мне не все равно было, кто там с ним, понимаете?
Колосов кивнул:
– А вы ее, вдову-то, тоже не сильно жалуете, Станислав Сергеич.
– Жесткая она была, как подметка. Волевая. Да и Мишу она подавляла, да и не любила, по-моему, хотя… Я ж говорю – ей просто повезло. Забеременеть при тех обстоятельствах… Подарок судьбы, так сказать, и для него, и для нее… отчасти.
– Отчасти?
– Ну, я думаю, она его сразу раскусила, сразу поняла, чем его накрепко к себе можно привязать. По ее настоянию он начал активное лечение. В центр какой-то новомодный ездил – китайская или тибетская, черт их разберет, какая методика лечения. Потом к бабе одной все ездил.
– К сексопатологу, что ли?
– Да нет. Типа экстрасенса что-то. Миша как-то обмолвился: форменная ведьма, умная как бес.
Колосов встал, подошел к окну.
– Но я все равно не понимаю, что же такое у вашего друга так внезапно стряслось, – сказал он, чувствуя, что вот-вот выйдет из роли. – Ну, мечтал он о ребенке, лечился. Так ведь сын у него родился, наследник. Семь лет они всей семьей прожили дружно. Чего же ему еще в жизни не хватало? Зачем вешаться-то?
Он оглянулся. Модин пристально смотрел на него.
– Никита, вы и это дело ведете, да? – спросил он.
– Да. Точнее, вел. Сейчас там и дела-то уже никакого нет. Дела возбуждают по статье «доведение до самоубийства». А ни одной улики на это самое «доведение» мы так и не нашли там. А что это за центр такой китайский был, куда Ачкасов ездил? Адрес не знаете? И что это еще за «ведьма» такая – не в курсе?
– Это для вас так важно?
– Я все свои дела до конца привык доводить, Станислав Сергеевич. Добиваться полной ясности. Как и по вашему дельцу, например… А с другом вашим – полная загадка там.
Модин закурил новую сигарету.
– Темная загадка. Я понял. Не нужно ничего больше говорить, Никита. Но сами вы у Елены ничего не узнаете. А я… Ну, словом, если что-то до меня дойдет, я… Мне и самому небезразлично, что стряслось с Мишей, но я…
– Что «но»? – Колосов спросил это таким холодным тоном, что Модин снова с удивлением на него посмотрел.
– Если что-то даже и станет известно, все равно уже ничего не поправишь. Вот смерть какая штука. А ведь когда Миша жив был, он считал, что непоправимых патовых ситуаций в жизни нет. Меня еще подбадривал.
– Такой был оптимист?
– Просто старался не терять надежды. Потому и добился в жизни так много. Старался не терять надежды и в самом для себя главном. Потому и перепробовал всю эту чепуху с исцелением, все искал. И верил, что найдет и добьется. Он как-то сказал, что ему и Лене чудо помогло обрести друг друга. Когда моя жена заболела, предлагал и мне съездить к той… Ну к той бабе, что якобы так им помогла. Узнаешь, мол, наверняка, – говорил он.
– Что вы должны были узнать?
– Ну, как оно дальше сложится у нас… У жены моей ведь вначале рак подозревали, Никита. Слава богу, диагноз не подтвердился. Камень в почке. Каждый день я Бога сейчас благодарю за этот камешек, честное слово!
– А чем же, Станислав Сергеевич, эта женщина вам могла помочь? Она, как я понял, ведь что-то вроде свахи или целительницы – шарлатанка, одним словом.
– Я сам Мишку не понял тогда. Но у меня состояние было – готов был за любую соломинку ухватиться, даже за такую нелепую. А он мне тогда искренне помочь хотел. Он очень, очень настаивал, чтобы я к ней съездил. И мне даже странно это было.
– Почему странно?
