ДНК неземной любви

– «Зазывала»?

– Только необычный. Уникум, я бы сказал, – эксперт Сиваков оглядел их всех. – Профессионал высшей категории.

– Вы хотите сказать, что к убийству, которое пытался скрыть судья, таким вот кошмарным образом пытается привлечь общественное внимание...

– Это кто-то наш. Может, бывший... но наш, профи до мозга костей. Эксперт-криминалист.

Лиля отошла к окну, открыла раму, впуская в кабинет свежий воздух. Она стояла спиной, Катя не видела ее лица.

– Этот «кто-то», – продолжал Сиваков, – во-первых, был в курсе событий в Мирном, во-вторых, он имел и имеет доступ к образцам ДНК, и, в-третьих, он умеет работать с ними так, что даже у нас... действующих сотрудников, и тени сомнения не возникло, что это... мистификация, по сути – обман, подлог. Так умеет работать, что, убивая, своих следов не оставляет. А подбрасывает нам следы покойной Ларисы Белоусовой.

Катя подошла к Лиле.

– Ты в порядке?

– Да, я в полном порядке.

– И четвертое, – эксперт Сиваков еще не закончил, – учитывая, что со смерти девушки прошло уже пять лет, а он так и не смог с этим смириться... можно сделать вывод, что когда-то он и она... В общем, я думаю, что судья Белоусов сказал нам не все. Кое о чем он умолчал.

– Давайте Белоусова снова сюда, – приказал прокурор. – Лиля Ивановна, пожалуйста, возьмите новый бланк протокола. Я сам буду задавать вопросы, вы только фиксируйте.

Когда Белоусова привели в кабинет, он недоуменно обвел их всех взглядом.

– Что-то еще? Я думал, мы закончили.

– Я тоже думал, что мы закончили. Но возникли кое-какие вопросы.

– Ко мне?

– Вы знали Ларису... свою приемную дочь как никто. Она росла на ваших глазах.

– Хотите предъявить мне обвинение еще и в педофилии?

– Глеб Сергеевич, сядьте, не надо вот так. Словно это мы тут все виноваты, а вы один ангел безгрешный... Это ведь из-за вас и вашей жены-убийцы все.

– Что все?

– Да все, что сейчас происходит. Это из-за вас он убивает безнаказанно и остервенело.

– Кто – он?

– Это вы нам скажите, кто этот человек.

– Я не понимаю вопроса.

– Разрешите все же мне, – тихо сказала Лиля, перестав писать протокол. – Мы хотим знать, был ли у Ларисы кто-то? Близкий ей человек, который любил ее.

– Самым близким человеком был ей я.

– Вы были ей всего лишь приемным отцом, испытывавшим к ней чувства, что отцу заказаны. Я имею в виду близкого ей мужчину – жениха, любовника.

Бледное лицо судьи снова внезапно побагровело. Он поднялся, выпрямившись во весь рост.

– Вы считаете Лару девкой гулящей, проституткой?

– Она, как и все, имела право на женское счастье.

– Она не имела никаких прав, слышите вы? Она выросла в моем доме, я кормил ее, одевал, обувал. Я создал ей все условия, чтобы она никогда не покидала меня, слышите вы, чтобы мы всегда были вместе, всегда, пока смерть не разлучит...

– Да она хотела уйти, сбежать из вашего дома, от вас!

– Ложь!

– Ее подруга Марина Тумак подтвердит это на очной ставке с вами.

Судья вдруг застыл. Потом лицо его скривилось в гримасу.

– А, вот оно что... Дражайшая Мариночка подтвердит, значит... даст показания – и против меня, и против моей бедной жены... А против себя? Против себя и против этого негодяя, ублюдка...

– О ком вы говорите? – спросил прокурор, – Глеб Сергеевич, кто это?

– Значит, про нас, нашу семью она вам все рассказала, а о своем брате двоюродном умолчала? Никаких упоминаний? Тогда я скажу. Но запомните, этот тип никогда не был Ларе близким человеком! Ей было шестнадцать, и мы с женой отпустили ее вместе с Мариной в Питер на каникулы, и там они познакомились. Потом он приезжал... я знаю, он приезжал специально, чтобы увидеться с Ларой – она ездила в гости к Тумак в Малаховку, мы когда-то соседствовали на дачах. Но мы-то жили на государственной, а они... они потом продали дом и участок, когда дед умер. А после этот негодяй дошел до того, что сделал ей предложение, и когда она отказала ему... Слышите, она сама отказала, потому что относилась к нему, как к клоуну, как к юродивому, он... он сделал попытку застрелиться – они с Мариной гуляли по набережной, а он подошел и сказал, как бы в шутку: «Выходи за меня замуж, а не то...» Лара сама мне все это рассказала, что он приставил пистолет к виску и нажал на спусковой крючок. Видимо, произошла осечка. И тогда я категорически запретил ей...

– Как его звали?

– Откуда я знаю? Лара всегда его называла «этот ненормальный»... «Знаешь, папа, этот ненормальный опять...» Она смеялась, когда это говорила... Ей нравилось, я видел, ей очень нравилось, что этот ублюдок сходил по ней с ума. Они, женщины, всегда это знают, всегда видят, когда кто-то хочет их... до смерти хочет... Спросите Марину Тумак о нем, она знает о нем все, это же она сводила их... Она делала это якобы из дружбы... Лживая гадина, всегда, всегда она настраивала Лару против меня!

– Откуда он взял пистолет? – Лиля не отрывалась от протокола.

– Как откуда, табельный... Он же был из нашей... то есть из вашей системы... Перевелся в Москву, только чтобы видеться с ней, ни кола ни двора – съемная комната в коммуналке и ваше нищенское ментовское жалованье – вот все, что у него было за душой! И он все равно пер как танк... И она, Лара... Нет, между ними никогда ничего не было – слышите вы? Даже если ей и нравилось такое отношение – эта чертова его любовь...

– Вы его видели? Узнать сможете?

– Я видел его всего раз. Ничего особенного. Через два месяца после похорон Лары они с Маринкой имели наглость явиться... Жена была тогда в клинике, она еще не приняла постриг. Они добивались встречи с ней. Маринка держала себя в рамках, а он... он вел себя со мной хамски... Сказал, что узнает всю правду о смерти Лары. Холоп, ментовская шкура...

Слова вылетали как плевки... И все это говорил судья...

– Фоторобот составить сможете? – бесстрастно спросила Лиля.

– Да пойдите вы в жопу со своим фотороботом! Разговаривайте с Тумак о ее дражайшем братце! У вас же убийства нераскрытые, висяки... Интересно, что она скажет на этот счет. Но запомните мои слова – между Ларой и этим ненормальным не было ничего! Сама судьба предназначила девочку мою мне, и я...

– Стал соучастником ее убийства, – сказал прокурор.

– Это вы мне?

– Прекратите орать. Вы не у себя дома и не в своем департаменте. Вы в МУРе.

ГЛАВА 45 ПУСТАЯ КВАРТИРА

Начальнику уголовного розыска УВД Переславля-Залесского Лиля позвонила уже из своего рабочего кабинета. Катя чувствовала себя неуютно – с чего бы это? Кабинет как кабинет, евроремонт, жалюзи, и распоряжения по телефону толковые отдаются:

– Добрый день, это ваши коллеги из МУРа... Да, в связи с делом, по которому мы на днях приезжали... Просьба немедленно организовать круглосуточное наблюдение за Никольским женским монастырем... особенное внимание уделить монастырской больнице.

Закончив, Лиля открыла сейф, выглядела она очень сосредоточенной. Кате казалось, что подруга из МУРа намеренно ее не замечает, игнорирует. И, как всегда, она ошиблась.