Гудки, гудки, гудки, гудки...
Катя прислонилась к двери. У кукол там, на шкафу, личики из пластмассы, хитрое что-то и недоброе, а в прошлый раз казалось... Кукла-молдаванин в крохотной бараньей папахе, кажется, вообще ухмыляется плотоядно...
Гудки, гудки, гудки...
– Алло...
– Привет, – Лиля встала. Катя видела, каких усилий стоило ей, чтобы голос... голос звучал как обычно, не срывался. – Я дома, а ты где?
– Тебе правда интересно, где я?
– Конечно... я вот домой приехала, как ты и просил.
– Мне подачек не нужно.
– Ты где сейчас?
– А почему у тебя такой тон?
– Я хочу, чтобы ты мне ответил на мой вопрос. Тогда с экспертизой ДНК ты мне подсказал проверить по геномному банку жертв...
– Ты же получила сразу результат.
– Откуда ты знал? Митька, скажи мне, откуда ты это знал?
– Я ведь сам разрабатывал эту поисковую систему с программистами, тебе это отлично известно. Наилучший результат может получиться лишь при проверке всех имеющихся в базе данных без исключения. Чем меньше исключений, тем больше вероятность – такова идея системы.
– Где ты сейчас?
– Почему ты допрашиваешь меня таким тоном?
– Когда ты звонил, сказал, что ты дома...
– А ты сказала, что, как всегда, занята.
Гудки, гудки, гудки...
Лиля смотрела на дисплей мобильного.
– А он правда в центральной лаборатории ЭКУ занимался разработкой банка данных? – спросила Катя.
Звонок.
– Ну вот видишь, психанул, а теперь одумался, сейчас он тебе все объяснит! – Катя толкнула подругу: давай скорей отвечай!
Звонили с работы.
– Лиля Ивановна, на квартире по месту жительства Марины Тумак нет, соседка сказала, что видела ее утром, когда с собакой гуляла, Тумак в такси садилась. Мы оставили засаду на всякий случай. Вы скоро вернетесь? Шеф о вас уже дважды справлялся.
ГЛАВА 46
ВОЛЖСКИЙ БУЛЬВАР
Припарковавшись у центральной проходной Петровки, 38, шофер Белоусова Крабов спал невинным сном младенца, откинувшись на сиденье, включив кондиционер, до тех пор, пока в стекло служебного «Мерседеса» не постучали – властно и настойчиво.
Крабов мгновенно проснулся (привычка!), встрепенулся (тоже привычка) и уже хотел открыть двери – шеф наконец-то закончил на Петровке все свои дела, как вдруг узрел у машины двоих – одного в форме сотрудника ГИБДД, второго в штатском, но тоже явно «оттуда».
– Можете ехать, Белоусову сегодня машина не понадобится, – объявил штатский.
– И завтра тоже, – дополнил гаишник.
– Почему? – Крабов вытаращил глаза от удивления.
– На казенный счет теперь повезут. Все, поезжайте, свободны.
Крабов зарулил, засуетился, быстрей, быстрей – по Петровке к бульвару – и тут лишь осознал. «Взятка! Ну, мать честная, ну Глеб Сергеевич... Как пить дать – взятка, больше-то за что? Ну дела, приехал на машине к операм, бугор бугром, а теперь вот под белы руки да за казенный счет...»
У светофора Крабов остановился. Глянул в зеркало заднего вида, пригладил темные волосы, стряхнул прилипшую к усам крошку. Свободен... Ах, шеф-шеф, вот тебе и судейский... Сердце наполнилось ликованием и горечью. Ликованием оттого, что... ну, в общем, паскудное чувство – кто не рад беде ближнего своего? А горечью... да потому что все, финиш – как-то разом вдруг кончилось... А бывало, сколько раз возил его – то в Общественную палату, то в Минюст, то в Счетную палату, то к любовнице... той, что журналом мод заведовала, то в ресторан итальянский на бульваре обедать... пицца там королевская, объеденье... а то на кладбище, где дочка его, царствие ей небесное, а если потребуется, то и куда подальше... в Переславль-Залесский, где одни церкви да монастыри... Дорогой едешь, номера-то федеральные, сразу видно: департамент судебный, вся эта мелочь гаишная только под козырек.
Ну а теперь вот «свободен». И куда теперь – в гараж? Доехав до Пушкинской площади, Крабов решил рвануть к матери – проведать, домашнего борща похлебать. А в гараж можно позже, там всю ночь диспетчер дежурит.
Мать Крабова жила в Текстильщиках, и добираться туда в час пик пришлось сквозь бесконечные пробки. Но Крабов уже никуда не спешил. На дорогу он тоже мало обращал внимания. Успеется... теперь сам себе голова... Свободен! А Белоусов-то, эх... интересно, сколько ему дадут?
С забитой под завязку Волгоградки он свернул на Волжский бульвар и опустил стекло – хотелось курить. Мельком увидел в зеркале, как сзади его догоняет темная иномарка. Вроде видел ее уже сегодня, только вот где? И до этого вроде тоже видел... Так, ничего особенного, не новая, без особых примет, но для шофера со стажем одну тачку от другой отличить ничего не сто...
Иномарка резко вильнула в сторону и «клюнула» «Мерседес» в бампер с правой стороны. Толчок был несильный, но вмятина...
Крабов резко нажал на тормоз. Иномарка остановилась сзади. Он выскочил из машины, пылая гневом:
– Куда прешь.............?! Твою мать!!!
Подскочил к двери со стороны водителя и... буквально прилип. Из салона на него смотрело дуло пистолета. Лица водителя он не видел... то есть видел, но не врубился... не смел даже глаз поднять... оторвать от этой крохотной черной дырки, нацелившейся прямехонько ему в горло.
– Т-ты что, к-к-командир?
– Ключи от машины.
Крабов протянул. Дуло пистолета уперлось ему в грудь. Тот, кто держал пистолет в руке, вышел и был теперь близко, прижавшись почти вплотную. Крабов чувствовал запах его тела.
– Ты уронил, подними.
Крабов не понял, что он уронил, однако покорно нагнулся. И получил удар рукояткой пистолета по голове.
В дальнейшем он помнил лишь то, что
ГЛАВА 47
СТО ТРИДЦАТЬ ШЕСТЬ КИЛОМЕТРОВ
Когда вернулись... да, да, когда они вернулись на работу – быстро, почти моментально, подгоняемые тем настойчивым, а может, спасительным телефонным звонком, Катя все ждала –
– Вы где пропадали, Лиля Ивановна? Шеф срочно вас искал. Мы персональный ноутбук Марины Тумак проверили, что в ее кабинете изъяли в медицинском центре. Врачи, ее коллеги, в шоке были от нашего появления, все за Тумак горой – положительные характеристики, ответственная, внимательная к больным и все такое. Кстати, кое-какую информацию мы в этом центре «Асклепий» получили весьма любопытную.
– Что с ее ноутбуком? – спросила Лиля.
