Геронтофил чертов!
– А почему вы так решили?
– Да потому, что Светка у него работала, вот почему! К нему она пошла – у него и пропала!
– Но ведь Удойко ее тоже знал. Разве нет?
– Ну и что с того? И я ее знал, и все ребята у нас в «Улье» – что, всех нас тоже посадите? – вскипел коротышка. – Вовка – алкаш, это верно. Так, значит, на него все валить надо? Валить?
– А почему на него валить нельзя, а на Берберова можно? По-моему, у них шансы равные, – заметил Никита осторожно.
– Да какие там шансы! – взорвался Могиканин. – Вы ж не знаете ни уха, ни рыла, а судите! Кто к геронтофилу приходит, про кого он справки наводит – все вдруг испаряются! Это что, тоже шансы, по- вашему?! – Он умолк, тяжело дыша.
Колосов достал пачку сигарет, они закурили.
– Так, давайте разбираться вместе, Павел Николаевич. По порядку, не спеша. Вы, я вижу, за приятеля горой стоите. Похвально. Вот и помогите мне выяснить все. Я так понял, что Удойко, когда вернулся от нас к вам, – Никита усмехнулся, – кое-что вам рассказал, да? А потом вы вместе отправились звонить Берберову. Насчет чего?
– Вы что, следили за нами?
– Это все нетрудно предположить – ситуация типичная. Не хотите поделиться тем, что вы от него узнали? Мы так ценим вашу помощь. Мы помним, что именно вы первым заявили о Красильниковой как о пропавшей без вести – вы дали начало всему. Так о чем он вам рассказал?
Могиканин молчал, пускал дым из ноздрей. Колосов не нажимал: пусть зреет сам. Наконец Могиканин нехотя выдавил:
– Ну, он напился в тот вечер. С горя, между прочим, я его не осуждаю.
– Я тоже. Напился, и что?
– И сказал, что быть ж… для битья русской интеллигенции не привыкать стать. Насчет жандармов прошелся, насчет Третьего отделения, потом о тридцать седьмом годе что-то плел, – сообщил коротышка ядовито. – А потом сказал, что он ментов (извините, это его выражение) не винит, а понимает. Ему-де самому стало любопытно, отчего все так странно получается. «Паш, – сказал он мне, – Светка к Артуру ходила? Ходила. И что? Нет ее. Еще одну телку я с ним знакомил, так убили ее, говорят. Дал телефон Лавровского – и того тоже кончили. Что ж такое получается, а?» – так он мне сам сказал.
– Значит, он сообщил, что знакомил с Берберовым кого-то еще из девушек. Имени не называл?
– Нет.
– А при каких обстоятельствах он дал Берберову телефон Лавровского? – Никита быстро задавал вопросы: «Куй железо, не отходя от кассы!» – Вообще какой телефон он ему дал? «Рампы» или…
– Ничего я больше не знаю, – вздохнул Могиканин. – За что купил, за то продаю. Про геронтофила добавил Вова одно только слово: «Сука», в чем я с ним полностью солидарен. Звонили мы ему ночью, чтобы выяснить все на месте, не откладывая в долгий ящик. Только не было дома Артурчика – амуры крутил в доме престарелых.
– А что произошло сегодня днем? – спросил Никита.
– Да полаялись они по телефону – вот что! Тот его послал, ну а Вовка не стерпел. Поговорить хотел, разобраться так же, как и вы. Законное право имеет. Только геронтофила-то все где-то носило. А сегодня они встретились.
Я как от ребят в общаге узнал, что он на Кузнецкий попер, сразу за ним побежал – думал, может, помочь чем надо. Ну, не сдержался мужик, врезал подлецу пару раз, пойми ты. – Коротышка проникновенно заглянул Никите в глаза. – Это ж понять надо, а вы его сразу в отделение, в вытрезвитель! Ведь не за что же! С этой публикой не так еще разбираться надо.
– У вас лично есть какие-то соображения, почему вся цепочка исчезновений и смертей замыкается на Берберове? – спросил Никита. Он любил слушать умозаключения свидетелей и очевидцев – такие перлы попадались.
– У меня соображение одно: извращенцам правила не писаны. Тот, кто старух лижет и ради этого на стенку лезет, способен на что хотите. И не возражайте мне!
– Да я и не возражаю, хотя… вы его не жалуете, я вижу. А вот многим его искусство, его модели очень даже нравятся…
– Искусство! Модели! – Коротышка скорчил гримасу, словно хлебнул уксуса, и изрек свое фундаментальное: – СРАМОТА!
«На вкус и на цвет – товарища нет, – подумал Никита. – А Кате вот понравилось».
– Посадите Вовку, а? – спросил Могиканин. – Слышь, Никита Михалыч. Слышь… Никит… Не за что ведь. Ей-Богу, ни за что посадите.
– Ни за что не посадим, – ответил Колосов двусмысленно, но бодро. – Разберемся мы во всем, не волнуйтесь вы. А за сообщение – спасибо.
– Геронтофилов развели, – бурчал Могиканин и уже в дверях строго осведомился: – У нас полиция нравов действует? Я, как налогоплательщик, имею право знать.
Колосов только пожал плечами.
Глава 32
«КРЕПКИЕ ЛИ У ВАС НЕРВЫ?»
Посещение выставки Российского турклуба в Экспоцентре на Красной Пресне стало событием, на время
