– Никита Михалыч, пошептаться на минуту.
Колосов вышел, вместо него в кабинет заглянул Ковалев.
– Следователь звонил из прокуратуры, – сообщил оперативник тихо. – Удойко у него, показания дает. Так прокуратура требует Берберова немедленно. Я было заикнулся, что мы сами с ним работаем, а он в начальственный тон впал: «Я руководитель группы, я должен первым иметь информацию по делу. Я его сам буду допрашивать». Он на телефоне, между прочим, ждет.
– Обострять не будем. – Никита поморщился. – Хватит нам с ними цапаться. Скажи: машины сейчас нет, чтобы Берберова доставить. Мол, все на выездах. Если хочет, пусть сам едет. Или ждет, пока транспорт появится. А если меня потребует к телефону, скажи, что я на обеде.
Оперативник ухмыльнулся и отправился объясняться с прокуратурой, а Колосов вернулся в кабинет. Верный Ковалев тут же деликатно удалился.
– Да, Артур Алекперович, вынужден я, вынужден нарушить свое обещание, – продолжил Колосов прерванную беседу. – Обстоятельства изменились.
– Какие обстоятельства? – спросил Берберов тревожно.
– Да вот какие. Как и говорил я вам в прошлый раз, расследуем мы серию тягчайших преступлений – убийств. Среди убитых – известная вам гражданка Красильникова, а также четверо других лиц. И вот дошли до нас вести, что и они для вас – люди не совсем посторонние.
– Я вас не понимаю. – Берберов привстал. Он напоминал взъерошенного кота перед дракой.
– Надо приложить все умственные способности и понять. Думаю, для вас же будет лучше, если вы назовете некоторые фамилии, имена.
– Я не по-ни-ма-ю.
Колосов горестно вздохнул.
– Жаль. Очень жаль. Вы не хотите здраво оценить ситуацию, в которой оказались. Происходят убийства, пропадают люди, мы ищем маньяка, и вдруг оказывается, что один симпатичный и талантливый молодой человек накрепко завязан с теми, кто попал в разряд жертв. И не только завязан в результате случайного стечения обстоятельств, нет, он, видите ли, сам прилагал некоторые усилия к…
– К чему? – закричал вдруг Берберов. – К чему я прилагал усилия?! К убийствам, что ли?!
– К знакомству. – Колосов говорил тихо, мягко, кротко. – К знакомству с теми, кто, встретившись с вами, позднее оказались мертвыми.
Кутюрье побледнел.
– Вы что? Вы в своем уме?! В чем вы меня обвиняете?! – завопил он. – Это Вовка вам наврал? Он, да?
– Гражданин Удойко честно исполнил свой долг свидетеля по делу и рассказал все, что ему известно. Он готов подтвердить свои показания на очной ставке. Следователь в прокуратуре ждет теперь вас.
Берберов закрыл глаза рукой, она дрожала.
– Я ни в чем не виноват.
– Допускаю, – сказал Никита мягко, – что обстоятельства порой складываются против нас. Но это можно проверить только в одном случае.
– В каком?
– Исключив из нашей беседы всякую ложь.
– Но я не лгал вам! Я действительно ни при чем.
Колосов покачал головой.
– Маленькая ложь рождает большое недоверие. Должен сообщить кое-что. Изменившиеся обстоятельства заставляют нас идти на весьма суровые меры. Когда подозреваемый в серийных убийствах человек не желает облегчить свою участь самостоятельно, мы просто вынуждены помочь ему. Так еще инквизиция делала.
Берберов впился в Никиту взглядом. А тот продолжал:
– Мы обязаны докопаться до истины, и, естественно, у нас есть меры воздействия на тех, кто не желает сам, добровольно признаваться в своих противоправных деяниях. Среди означенных мер существует задержание на довольно долгий срок – на месяц (Колосов нарочно утрировал). Крутая мера, однако в борьбе с преступностью, знаете ли, весьма нас выручает.
– А на каком основании вы меня задержите? – Берберов даже заикался от волнения.
– А на таком основании, что вы – учтите, у нас есть тому бесспорные доказательства, – помимо погибшей Красильниковой знали и других лиц, которые тоже погибли после вашего с ними контакта. Вы знали Анатолия Лавровского. Вы знали некую Ленку Беленькую – гражданку Берестову. Вы, наконец, знали Киру Куколку и…
– Эту я не знал! Не знал! – выкрикнул Берберов и осекся.
Колосов удовлетворенно умолк.
– Удивительные создания – люди. Пряником их ну никак не возьмешь, – сказал он грустно. – Только кнут, только кнут. Чуть о задержании заикнешься и… Ну, Артур, ну давайте по-хорошему. Я ж не сказал, что все эти люди погибли в результате вашего с ними контакта. Я же сказал после.
– Я никого не убивал.
– Допустим. Но вы ведь были с ними знакомы?
Берберов закрыл глаза.
