– Нет.
– Ну тогда я предлагаю тебе ее посмотреть.
– Что, прямо на вокзале? – Губы Верховцева кривились.
– Думаю, что там будет удобнее всего. Если я привезу ее сюда и она вдруг тебе не понравится, то… – Данила сделал энергичный жест.
– Кто она?
– Девочка двадцати двух лет. Глупенькая, розовая. Кажется, из Липецка.
– Из Липецка?
– Или из Тулы, я особо не уточнял.
– Когда она приехала в Москву? – спросил Верховцев.
– Два года назад. Она нашла объявление в газете: «Набор хореографической труппы в Штаты». И решила сделать карьеру в Новом Свете.
– И?
– И попала в одну дырочку, темную и вонючую, где-то на Божедомке, – усмехнулся Данила. – Этакий полукустарный стриптизик. Но она оказалась способной ученицей греха. Знаешь, какой у нее был коронный номер? Золотой дождь.
Верховцев хмыкнул брезгливо.
– Тут мастерства особого не надо.
– Не скажи, Игорь. Она в Липецке, или там в Туле своей, шесть лет занималась в драматической студии при местном театрике. Кое-что в нашем деле понимает.
– Шесть лет для «Золотого дождя»? Шесть? Платили ей хорошо за это?
– Темнит. Ну а в общем, сейчас это уже не важно. – Почему?
– Она на игле, Игорь. Давно и крепко. Ей сколько ни дай, все уйдет в шприц.
– Ты еще хуже не мог найти? – спросил Верховцев, голос его дрогнул. – Ты что, нарочно меня дразнишь?
– Нет, ты послушай…
– Ты хочешь привезти эту тварь сюда? Эту суку, эту б… сюда?! В эти стены? К нему?! – Голос Верховцева неожиданно сорвался на визг.
– Да послушай ты меня! – тоже повысил тон Данила.
– Я послушай? Тебя?! Да дай тебе волю, ты… ты все испоганишь, все превратишь в дерьмо! Все мои мечты! Мои сны, всего меня! – Верховцев вдруг с размаху ударил кулаком по магнитофону. В том что-то щелкнуло, звякнуло – и Фредди запнулся на полуслове.
– Успокойся! Ты что? Ты же не понял ничего. – Данила поднялся с дивана. Он никак не ожидал от Верховцева столь бурной реакции. – Я не собираюсь тебя дразнить. Эта девочка, она… она в общем ничего, способная. Ты сам убедишься, когда увидишь ее. Только надо капельку терпения, немножко дрессировки – и все пойдет как по маслу. Я же с ног сбился, всю Москву обыскал, кого только не видел, где не бывал! Но она – то, что надо, я клянусь тебе! Она очень похожа на… словом, в ней есть то, что ты ищешь, есть, понимаешь? А вокзал… Мы же ее заберем оттуда на эти дни. Я ее поселю на первом этаже, вымою, сам лично мочалкой отскоблю. Ты, если хочешь, и видеть-то ее не будешь все это время. Только сначала посмотри все-таки, убедись, а потом уж на сцене… Ну какая тебе разница, что она такое в реальной жизни, когда на сцене она сделает то, что нам надо?! А она сделает это! Клянусь. Сможет.
Верховцев, не мигая, смотрел на Данилу – тот не на шутку разволновался, матово-бледное лицо его пошло красными пятнами.
– Ты будешь сожалеть, если твоя уверенность не подтвердится, – сказал он глухо.
– Я знаю, но сначала ты должен ее посмотреть.
Верховцев встал, помассировал одеревенелый позвоночник.
– Как ее зовут?
– Анна. Фамилию тебе тоже назвать?
– Фамилию? – Верховцев усмехнулся. – Разве им нужна фамилия? Она у них бывает?
Данила облегченно вздохнул: он знал, какой острый риф только что обогнул на своем утлом кораблике под черными парусами.
– И где же ее искать на этом Павелецком? – осведомился Верховцев.
– Это… это не совсем на вокзале… Там место есть одно рядом. Они там живут.
– Они?
– Ну, эти, доходяги.
– Бомжи?
– Да.
– О Господи!
– Игорь, ну я прошу тебя!
