Патологоанатом снова наклонился над трупом, поманил Колосова тоже нагнуться. И они переглянулись. У обоих было чувство, что подобные телесные повреждения им обоим уже где-то встречались.
– По ряду признаков я бы предположил, что ее скорее всего ударили по голове… лопатой, – произнес Грачкин после паузы. – После вскрытия я скажу точно, что это был за предмет. Но мне даже сейчас кажется, что…
Колосов выпрямился и поманил к себе одного из понятых – Генриха Коха.
– Ты знаешь, кто это? – спросил он, указывая на тело.
– Да, – Кох судорожно сглотнул. – Я как зашел, сразу ее увидел.
– Это жена Геворкяна, Илона Погребижская?
Кох как-то дико (Катя, доведись ей в тот миг оказаться на месте происшествия, именно так определила бы этот полунедоуменный и полуиспуганный взгляд) посмотрел на начальника отдела убийств.
– Это Ирка… – произнес он хрипло, – Ира Петрова, наша уборщица. Я все утро ее искал, думал, она в город подалась, на дискотеке загуляла. Валентин ее тоже искал – не нашел.
Глава 16
«ПУШКА» И ЛЬВЫ
Никите в тот миг врезались в память веснушки Коха: они враз точно полиняли. И сам он, мгновенно утративший свой заносчиво-презрительный вид, казался искренне потрясенным гибелью девушки. Пока судмедэксперт и следователь осматривали тело, а слониха Линда с яростным упорством пыталась разломать свое импровизированное стойло и добраться до дерзких людишек, посягнувших на ее территорию, Колосов заставил администратора Воробьева выложить ему максимально больше информации о потерпевшей. Администратор, выглядевший так, словно его ударило сосулькой по макушке, поведал, что «девочка старательная была, увлекающаяся. Поступила на работу в цирк на должность уборщицы и смотрителя клеток около полутора лет назад, когда шапито гастролировало в Ленинградской области». До этого, по словам Воробьева, Ирина работала где-то в сфере общепита, то ли в городском кафе официанткой, то ли тоже уборщицей.
– Она мне так тогда сказала. – Воробьев судорожно вздохнул: – «Пал Палыч, согласна на любую, самую грязную, самую тяжелую работу, лишь бы у Разгуляева в номере…» Она его во время гастролей видела, ни одного представления не пропускала. Ну, я глянул – девочка романтическая и практичная одновременно, из рабочей семьи, а значит, трудностей житейских не испугается, ну и… Оформили мы ее по договору. И ни разу не пришлось жалеть, поверьте. Господи боже, это такое горе, такое горе. – Воробьев трагически засопел. – В нашем цирке – и такой ужас… Такая девочка преданная, такое отважное сердце… Ведь это не кто-нибудь, это хищники, молодой человек! С ними уметь надо работать. А она никогда ни от какой работы не отказывалась.
В пояснениях этих кое-что было, и Колосов начал спешно развивать это «что-то». Он был сейчас готов уцепиться за любой намек, потому что новое и совершенно неожиданное убийство сразу спутало все карты. Не то что приемлемых рабочих версий, даже предположений о причинах гибели двадцатичетырехлетней цирковой уборщицы у него не было.
– Значит, Петрова хотела работать именно у Разгуляева. Так. Пал Палыч, люди мы взрослые, преступление это серьезное, так что без обиняков: парень он, как я заметил, бравый… Что-нибудь между ними было?
– Сложно сказать. – Воробьев тревожно смотрел в сторону слоновника. – Валя у нас – звезда в своем роде… Могу заверить вас, он исключительно порядочный и добрый человек. Но с женщинами… Сущая ветренность и непостоянство. Он их как магнит притягивает. Поймите – профессия-то какая! Дрессировщик! Каждый день игра со смертью. Вы на него взгляните, – горячо зашептал он Колосову. – На нем живого места нет, весь порван. Зимой вот случай был – лев лапой задел, так ведь сорок швов на руку Валентину наложили! Хорошо еще, сухожилие не задето оказалось. С такой профессией некоторые злоупотреблять начинают – как иначе расслабишься, снимешь напряжение? Валентин в рот капли не берет. Но с женщинами… Неистовый он до них. Как ни гастроли – так тьма поклонниц и новая юбка.
– Что у него было с Петровой?
– Ну что? Естественно, вскружил девчонке голову. Долго ли? Вот, значит, пошла она за ним, как декабристка… Очень преданная девочка, работящая, радость бы другому на всю жизнь такая подарила. А Валентин… Я не в курсе, что у них там точно было, но… Живут… жили они в разных гардеробных. А на людях она за ним как собачонка бегала. А он… он неплохо, впрочем, к ней относился. Но поверьте, всерьез эту девочку не принимал.
Колосов внимательно слушал.
– Тут у нас другой случай был, – продолжал Воробьев. – Роман Дыховичный, это наш коверный клоун, видели его, наверное… Хороший парень, и артист хороший, только слабость имеет к спиртному злую… Питал он к Ирине, понимаете? Чувства питал, даже говорили мне наши – предложение как-то сделал, вроде в шутку, но что у пьяного на языке… понимаете? Очень переживал парень из-за нее и Валентина. Ирочка к нему хорошо относилась, жалела его – холостяк же беспризорный. Ну, когда постирать что, заштопать. У него младший брат есть Игорь – пацан еще, ну и за ним приглядывала. Когда покормит, когда… – Воробьев вдруг вытер глаза ладонью. – Ох, как жалко девочку! За что же так ее? Кто?! Ведь и врагов-то никаких. Да у нас тут – мы же цирк, поймите, мы – одна семья. Никогда ни интриг никаких, ни зависти, и вдруг… Слушайте, а может, ваш эксперт ошибается? Может, это все же животное? Поймите, у Линды случаются необъяснимые припадки ярости, и тогда…
– Пал Палыч, дорогой, у нее проникающее черепное ранение. Рубленая рана на затылке. Убийство это. И произошло оно, по словам эксперта, здесь, у вас, примерно около двух часов ночи. Ее ударили тяжелым предметом по голове. И слон ваш, хоть он и порядочный злодей, тут ни при чем. – Колосов оглянулся на слоновник. – Так вот, в вашем хозяйстве шанцевый инвентарь имеется? Где он хранится? Нам нужно все осмотреть.
– Конечно… на пожарном щите лопаты, потом в хозблоке… Нельзя же без инвентаря – клетки чистить, убирать…
На территории шапито начался импровизированный «досмотр». Колосов и следователь прокуратуры это особенно подчеркивали, чтобы не пугать труппу – не обыск, граждане, успокойтесь, обычный досмотр. Искали орудие преступления и… «Обращайте внимание на все, что вам покажется подозрительным, – инструктировал сотрудников розыска следователь. – Убийца не по воздуху летал. И хоть и дождь был сильный, следы где-нибудь да и могли остаться. Особенно следы крови. Ведь мы даже точно пока не
