– Вот! Правильно – переделан для стрельбы! – торжествующе воскликнул Воробьев. – А я что вам говорю! Роман, ну что же ты как воды в рот набрал – рассказывай!

Дыховичный кашлянул. Колосов уже слыхал, что тип этот – коверный клоун. Но видок у него был – краше в гроб кладут. «Ему бы на курорт надо, доходяге, а он публику смешить лезет, – подумал Никита. – Кто же над таким хануриком смеяться-то станет?»

Он также вспомнил, что этот самый парень вроде «делал предложение» Петровой и «переживал» из-за нее и Разгуляева. Черт возьми…

– Пистолет этот, – хрипло начал Дыховичный, – действительно переделан для стрельбы. Я сам это делал, точнее, не я, что вы, я не умею таких штук… Просто меня попросили передать его через моих знакомых их знакомому – переделать под боевой. А так он всегда тут у нас испокон веков был.

– То есть как это был? – нахмурился Никита.

– Как реквизит! Вы можете проверить, он у нас и по описи числится, – воскликнул Воробьев. – Мы на гастролях стояли в Нижнем, ну, там у меня знакомые. У них тоже вроде знакомый, в оборонке раньше вкалывал на оружейном заводе. – Дыховичный рассказывал, словно жилы тянул. – Я через них передал ему пистолет и деньги тоже – двести баксов он взял за работу. Меня попросил, ну я и…

– Кто вас, Роман, просил? – терпеливо спросил Колосов.

– Да Аркан! Севастьянов Аркадий, – выпалил коверный. – Аркан же сидел – все это в труппе знали. Ну, пришел когда к нам устраиваться, мужикам нашим, естественно, поставил за знакомство – прописаться ж надо по месту. Ну и разговоры – то, се, про то, что сидел, сказал – мне, Генке вон, Баграту. Гордился даже этим вроде. У меня, мол, теперь такие связи, среди таких людей – и цирку, только захоти я, с этого тоже кой-чего вашему обломится. Никто косо не глянет теперь, никто не наедет. Ну а потом, уже позже, Севастьянов в хозчасти этот пистолет заприметил. Ну, приглянулся он ему. Удобный, маленький. Пристал ко мне: «У тебя, Ромка, знакомые, сделай мне «пушку», я в долгу не останусь». Ну, я через знакомых и отдал – сделали ему. Севастьянов потом пистолет всегда с собой носил, он же легкий, незаметный, почти дамский. И в бардачке в тачке возил.

– А мы этот пистолет обнаружили в личных вещах Разгуляева, – заметил Колосов. Он пока не хотел пугать этого клоуна-доходягу намеками на то, что его рыцарски-простодушное признание, что он посредничал в переделке огнестрельного оружия, тянет на статейку УК.

– Но это же Севастьянова вещь! Вы же слышали. При чем здесь Валя? – Воробьев почти умолял.

Колосов глянул на старика: ты-то что так за этого укротителя заступаешься? И вдруг его осенило: новая программа на грани срыва! Аттракцион Разгуляева и… Задержи они сегодня дрессировщика – представления снова отменят, и цирк понесет колоссальные убытки, а значит…

– Ладно. Все я понял, не волнуйтесь так, Пал Палыч, разберемся, – утешил он администратора. – Но придется дождаться результатов экспертизы.

Пока ждали, Колосов туманно размышлял об одной вещи, которая после того, как сегодня он переговорил с судмедэкспертом, не давала ему покоя: эта лопата, которой убили Петрову (патологоанатом позвонил к вечеру из морга и подтвердил свой первоначальный вывод). Как ни перелопачивали они территорию цирка, эту лопату так и не нашли. Зато изъяли из хозблока великое множество инвентаря, хотя даже при первоначальном визуальном осмотре ни на одной из лопат не было обнаружено следов крови и мозгового вещества.

Но эта глубокая рубленая рана на затылке девушки… Колосов вспомнил кладбище. Туда ведь тоже кто- то каждый раз приносил с собой лопату – разрубать трупы, курочить гробы. А затем уносил ее назад. И происходило все это в каких-то трех километрах от Стрельненской ярмарки и от цирка-шапито.

Около семи позвонили из ЭКО, и криминалист загадочным голосом сообщил, что с результатами исследований можно ознакомиться. Колосов начал с самого главного – с баллистики и экспертизы горюче- смазочных веществ. Осмотр стартового пистолета установил, что это пригодное для стрельбы, являющееся именно огнестрельным оружием, приспособленное для патронов пистолета «ТТ». Судя по остаткам частиц пороха и смазки, эксперт делал выводы, что из пистолета недавно производились выстрелы. И что по ряду признаков сравнительного осмотра оружия, гильз и пуль именно из этого пистолета был убит гражданин Севастьянов.

Никита потер виски. Так, «пушка» есть. Переделанный для стрельбы пугач. Вот откуда те сомнения у баллиста при осмотре пуль, извлеченных из черепа Аркана, вот они вам эти несоответствия признакам, встречавшимся у пистолета «ТТ». Надо же, пугач, а мы-то напридумали себе… Но как же теперь быть с неуловимым Клиникой? С Лильняковым и тем загадочным коммерсантом Фроловым, заказанным кем-то в подъезде своего дома? Эти чертовы бильярдные шары на зеленом сукне… Хотелось сунуть голову под ледяной душ и избавиться от наваждения.

– А вот, пожалуйста, результаты дактилоскопической экспертизы оружия. – Эксперт подал Колосову второе заключение. – Обратите внимание на одну интересную деталь.

Никита прочел, что на рукоятке пистолета был обнаружен фрагмент смазанного отпечатка большого пальца руки. Эксперт констатировал, что отпечаток этот некачественный и непригодный для исследования и выводов.

– В заключении я этого указывать не стал, потому что, если до суда дойдет, доказать мне это будет проблематично, – сказал он Колосову. – Но для оперативных целей я все же сравнил этот фрагмент со всеми, представленными на исследование в качестве образцов отпечатками артистов труппы. Вероятнее всего, по ряду признаков отпечаток принадлежит гражданину Геворкяну. Но, повторяю, все это только для оперативных целей, в качестве «дока» это в суде не пройдет. Категорически ни подтвердить, ни опровергнуть я этого не могу. А знаете почему? – спросил он. – Потому что пистолет тщательно мыли с мылом – я обнаружил его следы на рукоятке и на дуле. Кто-то намеренно пытался уничтожить отпечатки, и произошло это, думаю, до того, как пистолет попал к гражданину Геворкяну.

Глава 17

«СЛАДЧАЙШИЙ ПУТЬ В ДАМАСК»

О новом убийстве в шапито Катя узнала к концу рабочего дня. «Комбинезон» по имени Ира Петрова был к тому времени давно уже направлен на судебно-медицинскую экспертизу в Стрельненский морг. А Катя все вспоминала, как всего сутки назад они там, на лесенке бытовки, чистили картошку. Руки Петровой были ловкие, умелые, привычные к работе и одновременно такие хрупкие, еще совсем детские.

Когда Катя попыталась поделиться с Вадимом тем, что ее так гнетет, слушать ее он не стал. Дома в последние дни (с той самой репетиции в цирке) вообще витала какая-то причудливая атмосфера. Катя

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату