В окнах ее квартиры зажегся свет. Через дверь был слышен телевизор: новости по Первому каналу. Телевизор работал до одиннадцати, потом его выключили. Свет погас на кухне и в одной из комнат: Анна Гаррис переместилась в спальню.
И в этот момент снизу, из «будки» консьержки, дежуривший там оперативник доложил:
– Он возле подъезда. Его машины не видно.
Писк домофона. Анна Гаррис что-то не торопилась открывать – может, была в ванной, а может, в туалете зависла. Снова нетерпеливый сигнал.
– Пусть консьержка открывает, впустите его, а то может уйти, – приказал старший группы захвата. – Пусть поднимается, мы его встретим.
По знаку «электрика» встревоженная не на шутку происходящим консьержка нажала на кнопку домофона и открыла дверь подъезда. Возможно, в этой нелепой поспешности, в желании поскорее заманить ЕГО внутрь и крылась та роковая ошибка, от которой, увы, не застрахованы любые спецоперации.
Угаров вошел в подъезд, поднялся мимо «будки» консьержки к лифту. «Электрик», не получивший приказа на личное задержание, лишь наблюдал за ним через стекло. Вид фигуранта ему чрезвычайно не понравился и одновременно укрепил в мысли, что это ТОТ САМЫЙ, и никто иной.
С Угарова ручьем текла вода. Он вызвал лифт и достал из кармана мобильный, набрал номер в одно касание. В квартире Анны Гаррис наверху заиграл, запел телефон – рок-н-ролл, веселая квартирка!
Лифт поднимался на пятый этаж, оперативники ждали. Остановился, двери открылись.
– Алло, Андрюш, это ты, прости, я в душе была, не слышала звонка.
Женский голос в мобильном телефоне. Угаров позвонил в дверь, не отвечая.
– Алло, ты где? Подожди, кто-то звонит в дверь. Бегу, бегу… Кто там?
– Я, – ответил Угаров в трубку.
Анна распахнула дверь. Она была в махровой простыне, с мокрыми волосами. Увидела его на пороге и…
– Что с тобой? У тебя такой вид… Где ты был, что-то с машиной, да? Ты весь в грязи…
Ее зрачки расширились – удивление, страх, тревога: за спиной Угарова у лифта она увидела троих незнакомцев. Они появились бесшумно – с верхней и с нижней лестниц.
– Что происходит?!
Угаров обернулся и… У него был один путь, как им всем тогда казалось, в ее квартиру – и попытаться захлопнуть за собой дверь, но эту возможность они отлично предусмотрели. Но он не сделал того, чего они ожидали. Они недооценили его.
Удар! В тесном пространстве лестничной клетки его тело развернулось, и старший группы захвата, получив сокрушительный удар ногой в челюсть, повалился на своих коллег. Угаров, не разбирая дороги, прыгнул вперед, наступив на тело упавшего. Крик боли, возня…
И вот он уже на лестнице.
– Стой! Стреляю!
Предупредительный вверх, как и положено по уставу, а драгоценные секунды потеряны…
– Стой!!
Снизу на шум выстрелов уже мчался «электрик», расстегивая на ходу кобуру. Сверху по лестнице бегом спускались оперативники. На площадке третьего этажа Угаров, зажатый в клещи, остановился.
Выстрел!
ГДЕ, КОГДА ЭТО УЖЕ БЫЛО?
НА КОГО ШЛА ОХОТА?
Выстрел! Треск разбитой плитки на полу у самых ног. Его не хотели убивать, его собирались взять живым.
ВЫСТРЕЛ!
КТО-ТО БЕЖИТ ПО ДОРОГЕ – СРЕДИ ПЫЛИ, ГАРИ, СРЕДИ ЭТОГО ОРАНЖЕВОГО ЗНОЯ…
Выбив плечом стекло на площадке третьего этажа, Угаров прыгнул вниз – не глядя, не разбирая, что под ним – кусты, припаркованные машины, мокрый асфальт:
Он упал плашмя на крышу «Тойоты», и она прогнулась, смялась. Оперативники думали, что он расшибся и уже не поднимется. Но они и здесь его недооценили.
Звон разбитого стекла. Угаров был на ногах у машины, его шатало, через высаженное боковое стекло он открыл дверь «Тойоты», рванул на себя.
– В голову не стреляй! – успел крикнуть старший группы подоспевшему «электрику», который уже вскинул пистолет.
Выстрел!
Пуля чиркнула по крыше «Тойоты», оставив свой след.
Рев мотора – сокрушив шлагбаум парковки, машина рванулась со двора и сразу как будто растворилась в дожде.
Глава 34
Анализ ДНК
О том, чем закончилась засада на улице Академика Виноградова, Катя не знала. По пути из Архангельского в Москву она позвонила Мещерскому. После того, что она видела у театра Гонзаго, одиночество казалось нестерпимым – настоящей пыткой, казнью. Пусть друг Сережка и ужасен в своей бороде, но с мозгами-то у него все по-прежнему в норме, светлые мозги, незамутненный источник, а как раз этого ей сейчас очень не хватает.
Ну и, конечно же, Мещерский тут же пригласил ее отужинать в том самом тайском ресторане на Чистых Прудах.
– Катюша, закажи бамбуковую рыбу, они туда добавляют кокосовое молоко.
– Не хочу, кусок в горло не лезет.
– Почему?
И Катя рассказала ПОЧЕМУ. Все рассказала, что знала, что видела и чего не понимала.
– Дела… – Мещерский как-то сразу тоже позабыл про «бамбуковую рыбу» и «дим-самы». – Ничего себе… вот черт… И вы в убийстве этой девушки Кусковой Полины опять Угарова подозреваете?
– Его машину у парка снова камера зафиксировала, дважды такие совпадения не бывают.
– Но он не способен убить.
– Можешь за него поручиться?
– Я знал его в юности, мы жили в одном дворе.
– Сколько времени прошло с тех пор.
– Я хотел ему помочь, думал – все это какая-то ошибка. Там, в камере, он мне сказал, что безумно любит одну женщину, ее Анна зовут, назвал мне ее телефон и попросил ей позвонить, рассказать, что он в милиции. И я позвонил ей.
Катя подумала: так вот кому Гущин обязан утечкой информации и вмешательством в дело адвоката.
– Вот ты позвонил, сделал жест благородный, а знаешь, что из этого вышло? Вот он теперь на свободе, и вторая жертва мертва. Знаешь, в каком виде труп нашли? А он был с ней знаком, с этой Полиной Кусковой. Говоришь – влюблен безумно в одну, которую Анной звать, так она ему в матери годится, судя по нашим данным, а эта Полина – он к ней ночевать приезжал, она у него вроде запасного варианта была, на всякий случай, а потом под нож пошла.
– Не может такого быть!
– Соседи Полины видели его там, у нее, в Воронках. Младшая сестра Полины тоже пропала, ее в розыск объявили, может, и она убитая где-то лежит, спрятана. Эх, Сережка, знаешь, как называется этот твой жест, этот твой звонок тайком? Предательство. А Гущин еще хотел, чтобы ты помог нам.
– Ну знаешь, выбирай выражения, – внезапно вспылил кроткий и деликатный Мещерский. Борода его встопорщилась от обиды, щеки покраснели. – Предательство… Я и думать не думал… И Андрюха Угаров на такое не способен. И потом, это ведь не я его выпустил, не я ему дверь камеры открыл, а вы. Что же этот твой лысый полковник, ас оперативного сыска, так работает, что какой-то паршивый адвокат приехал и все там у вас сразу с ходу порушил – и доказательства, и обвинение.
– Ну знаешь, ты тоже выбирай выражения! – Катя шлепнула ладонью по скатерти, так что звякнули
