храбрился, хорохорился…
– А ты останешься со мной? У меня? – спросил он в упор и сам же покачал головой. – Нет. Не-ет. Просто еще один благородный жест. Жест товарища. К черту товарища! А чуткость свою пошли знаешь куда…
– Куда? – тихо спросила Катя.
Он накрыл ее руку своей, крепко сжал – до боли.
– Может быть, в этом оно и состояло, – сказал он хрипло.
– Что?
– Там, в сауне, испытание этих пацанов. В этом самом эксперименте. Только они и не подозревали, что темнота, боль и ноль желаний – для них это уже навсегда.
– Никита, телефон звонит, – у Кати сработал мобильный.
– Ба! Ненаглядный муж, – хмыкнул он, – тут как тут. И не спится ему, – но руку Кати все же отпустил.
– Да, я. Анфиса? Я сама как раз собиралась тебе звонить. Это моя Анфиса, – бодро сообщила Катя, страшно радуясь звонку, как выходу. – Ну? Где, где ты? На Арбате у Славских? Я их не знаю. Студия у них? Это они тебя из дома вытащили? Ты сама? Молодец. А я думала, ты дома…Ой, у нас такие дела – сейчас приеду, расскажу. Давай я встречу тебя на Арбате? Нет? Ну, тогда на остановке возле твоего дома. Все-таки поздно уже… А эти твои знакомые тебя не могут отвезти? Ты сама все хочешь? Клин клином, говоришь… Ладно, ты молодец, но на остановке все же встречаемся через час. Это Анфиса, – Катя спрятала мобильный, – наконец-то сегодня решилась выйти из дома одна. Надо ее встретить – темно же. Только…
– Что только? – Колосов жестом показал бармену – счет.
– Только давай лучше я сама сяду за руль, а?
– Не женское это дело. Лучше продолжай жалеть неудачников – их сейчас до фига. Ладно, я все понял и без ваших Анфис – мое время истекло.
В машине Катя не знала, что говорить. Поглядывала искоса – нет, все-таки у мужчин и без разных там экспериментов ха-а-роший сдвиг по фазе. И это придется учитывать в дальнейшем.
Было уже около одиннадцати, когда они приехали в Измайлово на Пятнадцатую Парковую. Их намного опередил автобус. В свете фонарей Катя увидела вдалеке знакомую фигуру – Анфиса с рюкзаком за плечами, как Винни Пух, на крыльях летела к своему дому. Летела испуганно и целеустремленно, не оглядываясь по сторонам, чтобы еще больше не испугаться. Вот она свернула в темный двор.
– Мы опоздали, она не стала нас ждать, – сказала Катя. – Сворачивай за ней направо вон туда.
Колосов включил зажигание, но мотор только ухнул, чихнул и… И в это мгновение Катя… она резко подалась вперед к лобовому стеклу – ей показалось, что в густой тени тополей промелькнула какая-то тень. Улица была пустынна. Только напротив была ярко освещена витрина продуктового магазина.
Колосов повторил попытку, и мотор заработал – им надо было проехать каких-то сто метров и свернуть во двор.
– Никита, пожалуйста, быстрее, мне что-то показалось вон там, – Катя, ощутив прилив внезапной тревоги, вглядывалась в темный двор.
И в этот миг раздался отчаянный женский крик – кричала Анфиса. Колосов выскочил из машины и кинулся к подъезду. В тусклом свете лампочки он увидел на ступеньках возле двери какой-то барахтающийся визжащий клубок. Анфиса Берг – он узнал и вспомнил эту толстушку только потом, позже, когда все уже было закончено – отчаянно боролась с каким-то маленьким, ловким и чрезвычайно цепким существом. Колосову сначала показалось, что это ребенок – пацан, мальчишка в кепке и старой кожаной отвратительно пахнувшей куртке. Он впился в Анфису как клещ. А она, визжа, пыталась оттолкнуть от себя его руку, занесенную для удара – в ней был нож, слишком большой для такой щуплой полудетской ручонки.
Колосов подбежал и буквально за шиворот отодрал нападавшего от Анфисы. Перехватил руку с ножом, выкручивая кисть. Существо завизжало как бешеная кошка – от боли и ярости. В тусклом свете Колосов увидел бледное, искаженное гримасой и совсем не детское одутловатое лицо. Страшно сверкнули белки глаз. Нож выпал, стукнулся об асфальт. Колосов приподнял нападавшего – он был легонький, тщедушный, но верткий как угорь. Воняло от него кислой кожей и еще чем-то… Внезапно он рванулся из рук, пытаясь освободиться от куртки. Колосов крепко ухватил его поперек туловища и почти сразу же почувствовал боль – в кисть впились острые, как бритва, зубы. Он вырвал руку, с силой встряхнул нападавшего – кепка свалилась с его головы и… Только тут он понял, что это никакой не пацан, не мальчишка, а… женщина – маленькая, почти карлица.
– Меня… меня опять хотели убить, – Анфиса тяжело дышала, сидя на асфальте. Возле нее уже хлопотала подоспевшая Катя. – Оно выскочило прямо на меня из темноты с ножом, как тогда…
– Это не оно, а она, – уточнил Колосов. Больше он ничего не успел сказать – они все трое разом оглохли от дикого вопля, вырвавшегося из горла нападавшей.
Спустя час они сидели в районном отделении милиции. Колосов разговаривал с дежурными оперативниками, звонил в свой главк – в дежурную группу. Катя крепко обнимала Анфису, шепча ей на ухо, как заклинание: «Все позади, все хорошо».
– Что происходит? Кто эта тварь? – спросила она, когда Колосов от московских коллег вернулся к ним. В руке он держал допотопный мобильник – явно не свой.
– Что она вам сказала? – подала голос и Анфиса.
– Ничего она не сказала. Наркоманка она – герыч у нее прямо из ушей сыплется, – Колосов после этой новой нежданной передряги разом протрезвел. – Сейчас «Скорая» приедет, надо привести ее по-быстрому в чувство и забрать из отделения к нам.
– К нам? – Катя заглянула ему в глаза. – Что эта мерзавка тебе сказала? Что ты узнал?
– От нее слова сейчас не добьешься. В трансе она. И документов при ней никаких. Мы, когда обыскивали, сняли с нее эту рвань – куртку. У нее внизу майка черная, а на плече татуировочка птички- мутанта. Мы с тобой такую уже видели на двух трупах. И вот, – Колосов продемонстрировал телефон, –
