– Я не совершал убийства. Мне не нужен адвокат.
– Все так говорят сначала.
– Я не все, – Усольский встал, выпрямился. – Скажите просто – вы не хотите и не умеете искать, поэтому хватаетесь за самую избитую версию.
– Самые избитые версии, как правило, и верны.
– Да нет же, нет! К черту версии. Посмотрите мне в глаза, ну? – Усольский резко наклонился. – Ну что я – убийца? Да я столько лет боролся за то, чтобы мир и эта ваша контора хоть чуть-чуть изменились. Вы меня не знаете. Я материал для разных там следственных экспериментов неподатливый. Я знаю, что я невиновен. И я вам не позволю, слышите?
Марьяна кивнула:
– Слышу. У меня слух стопроцентный.
– Алину вы сюда не вызовете. Я ее не пущу, – жестко отрезал Усольский.
– А вашу жену?
– Вы не понимаете… Она нездорова. – Усольский снова опустился на стул. Он сильно волновался. – Она очень впечатлительна. Однажды она сильно меня испугала, она попыталась… в общем, она хотела покончить с собой. Я прошу вас, я вас прошу как человека, как женщину – не говорите ей… По крайней мере, до того, как я… Я должен сказать это ей сам. Успокоить ее, насколько это возможно, подготовить. Если она узнает все от вас, то… Ну, я прошу вас, подождите хоть немного.
– Кто убил вашего компаньона?
– Я не знаю. Слово даю – я хотел бы это знать, так же как и вы.
– Вы бы рискнули назначить денежное вознаграждение из средств фирмы за поимку убийцы?
– Конечно.
Марьяна поставила в протоколе допроса время его окончания.
– Нет, Орест Григорьевич, – сказала она после паузы. – Все-таки лучше вам готовить деньги на хорошего адвоката.
Глава 21
СПЛЕТНИКИ
В допросе Усольского Катя решила не участвовать. При таких шатких позициях, какие у них были, этот допрос, по ее мнению, пока вообще не имел никакого полезного смысла. Но Марьяна была зажата процессуальными тисками: в уголовном деле должны были фигурировать показания компаньона покойника. И они фигурировали – на здоровье!
Почти весь день Катя провела в Москве, в пресс-центре главка, просматривала вышедшие за время ее отсутствия публикации, сайт и осталась довольна увиденным. Чем и хороша профессия криминального обозревателя – можно торчать хоть у черта на куличках, в каком-нибудь забытом богом сельском территориальном пункте милиции, собирая материалы по очередному злодейскому преступлению против человечества, а твои прежние репортажи идут, что называется, с колес.
Катя ждала звонка от «драгоценного В.А.» – как он звучит, этот незабываемый голос обожаемого мужа, она уж и забывать начала. Но «драгоценный» не позвонил. Катя и встревожилась, и опечалилась. Но потом стала себя успокаивать: они же не на курорте там, а в экстремальной экспедиции в этом самом Заилийском Алатау. Там суровый походный полупещерный быт, дикие мужские нравы, разгул, охота, спирт у костра и тяжелое похмелье под клекот горных орлов и свист сусликов.
Но все же она позвонила в офис турфирмы Сергея Мещерского справиться о новостях. Менеджер, а потом и «подменный директор» (в «Столичном географическом клубе» имелся и такой – чего там только не имелось) заверили ее, что все в порядке, что только третьего дня с группой был сеанс спутниковой связи, что сейчас они двигаются по маршруту в долину реки Чилик и ждать с ними связи следует не раньше воскресенья.
Сегодня же был только четверг. Катя горячо поблагодарила «подменного директора» за хорошие новости. Что ж, будем ждать воскресенья. Воскресенье – кажется, день счастливый.
Но все же сердце ее точил маленький такой зубастенький червячок. Она вспоминала Марьянины слова. Так хотелось, чтобы подруга оказалась не права по отношению к «драгоценному».
К вечеру Катя вернулась в Щеголево. Но от остановки автобуса направилась не в отдел, а решила заглянуть в автосервисную мастерскую Василия Мамонтова. Именно он сейчас интересовал Катю больше, чем Орест Григорьевич Усольский. Вопросов у нее к Мамонтову было два: из-за кого все-таки состоялась дуэль в березовой роще у деревеньки Луково и откуда взялся и куда делся газовый пистолет, переделанный для стрельбы боевыми патронами, из которого был ранен дуэлянт Буркин.
Автомастерскую по адресу из уголовного дела Катя с трудом, но все же нашла, не заблудилась: облезлый ангар в самом конце узкого тенистого, заросшего буйной сиренью проулка, именуемого гордо улицей Первопроходцев. Но железные ворота ангара оказались запертыми. И сколько Катя ни стучала, ей никто не ответил. Ничего не оставалось, как убраться несолоно хлебавши.
Но тут в проулок зарулил неброский с виду серый «Вольво». Остановился, и из него вылез высокий полный мужчина в потертой джинсовой куртке. Катя узнала в нем Варлама Долидзе.
– Вечер добрый, многоуважаемая, – степенно поздоровался он. – Мимо еду, вижу – куда-то спешите. Одна. Сюда? Любопытство – мой грех. Вы никак к Василию в гости?
– Не в гости, а по делу, – сказала Катя, стараясь, чтобы это тоже прозвучало как можно солиднее. – А его на работе нет.
– Он в больнице, у постели горячо любимого друга. Я его сам после обеда туда отпустил. Вы, многоуважаемая, не там парня ищете. Нет чтобы ко мне заглянуть, как обещали.
– Это вы, Варлам Автандилович, обещали побеседовать со мной. Я ждала вашего приглашения.
