– Мур-р-р! – ответил Батон. – Се ля ви!
– Ожирение первой степени схлопочешь, чучело. А глаза-то у тебя желтые, хитрющие… Ну, как вам тут живется-то? – Долидзе оглядел комнату. – Тесны хоромы-то. Надо, надо вам, Батон, с хозяйкой на старое гнездо перебираться. Или на новое, смотря по желанию.
Батон потерся широким лбом о его руку – он был полностью согласен.
– А куклы-то, а? Как новые, – Долидзе потянулся к подоконнику, где сидели в чинном отдалении друг от друга кукла-рыцарь и кукла-дама. – Что, брат? – Он поднял рыцарю опущенное забрало. – Теперь туго винт ходит, надо ослабить немного.
Кот Батон легонько запустил когти ему в колено. Жест означал: «Ты что? На фиг тебе эти кукольные болваны, когда я тут?»
– Варлаша, воду неси! – скомандовала из ванной Зинаида Александровна.
Кастрюля с кипятком оказалась адски тяжелой. Дверь ванны – незапертой.
– Давай, Варлаша, осторожнее.
– Тяжелая, я сам поставлю.
– С ума сошел? Я голая!
– Я закрою глаза. Вот так.
Но и с закрытыми глазами он видел все. Вернулся в комнату, сел на диван. Закурил. Потом открыл шампанское. Налил себе, выпил.
Зинаида Александровна, укутанная в махровый халат, появилась через четверть часа.
– Хорош уже? – спросила она с улыбкой. – Где-то уже клюнул. Эх, Варлам…
– С днем рождения тебя, – Долидзе потянулся к ней и заключил ее в крепкие объятия. – Знаешь, у меня сегодня встреча была, – сказал он чуть погодя. – Следователь из милиции. Та, что тогда приходила.
– И что? – живо заинтересовалась Зинаида Александровна.
– Ну, и опять, значит, ко мне явилась. Прямо как фея. Такая настырная девица. Я уж и так и этак от нее отбивался. А она… давайте, говорит, продолжим нашу беседу на озере. Каково? Там луна, соловьи…
– Все ты врешь, Варлам.
– Я вру?
– Конечно.
– Я вру?!
– Не надоело тебе?
– Эх, Зинаида!
– Давно замуж тебе пора, Варлаша.
– За кого? Подскажи.
– Да мало ли? Женись хотя бы на этой фее милицейской. А что? Оригинально. Очень даже оригинально. За дочку твою сойдет.
– Ты знаешь – мой выбор сделан давно и бесповоротно.
– Это не «прохонже», – Зинаида Александровна уже не улыбалась, смотрела в окно. На фоне сумерек чернели кукольные силуэты – рыцарь, дама.
– Так уж и не «прохонже»? Совсем? – спросил Долидзе.
– Совсем, совсем, Варлаша. Ты только не обижайся. Это не ты, это я такая дура. Но и в сто первый раз я тебе отвечу – замуж за тебя я не пойду. Мне и одного брака вот так хватило.
Долидзе печально усмехнулся:
– Надо было тогда за меня выходить, а не за этого твоего пижона. Он и женился на тебе по расчету, из-за матери твоей, из-за вашей семьи, связей в артистическом мире. Всем это ясно было.
– Всем, кроме меня.
– Потому что ты слепая была. Глядела на него как на солнце, а это был просто медяк.
– Может быть, – Зинаида Александровна согласно кивнула. – Все мы в молодости ляпаем ошибки. Потом расплачиваемся. Но, между нами говоря, у тебя тогда было столько баб, Варлам, – дивизия!
Долидзе закрыл глаза.
– Что ж, – сказал он. – Я думал – новый год жизни женщины несет перемены. Но на этом фронте – без перемен.
– А о чем вы говорили с этой девицей, следовательшей? Ведь ей что-то от тебя было нужно? – спросила Зинаида Александровна.
– Мы беседовали. Она мне сообщила поразительную вещь про Светкину дочку. Черт, я ведь ехал в том числе и для того, чтобы сказать тебе. И чуть не забыл, – Долидзе покачал головой. – Старею, Зина. Клетки мозговые прямо пачками отмирают.
– Так что же она тебе сказала? – нетерпеливо повторила Зинаида Александровна.
Глава 23
