– Вчера, покуда ты в архиве пыль глотала. В пять звонок прозвенел – в прокуратуру на ковер со всем содержимым. Некий следователь Львов всем теперь будет заправлять. Нотации мне три часа читал о том, что в милиции все сплошь дубы и скрытые взяточники.
– У них у самих, умников, версии хоть какие-то есть?
– Судя по тому, что мне велели сдать им всю документацию по «Стройинвесту», версия у них есть. Корыстный мотив, ничего другого они знать не хотят.
– А мы? – спросила Катя. – Мы с тобой?
Марьяна встала, прошлась по кабинету, точно измеряла расстояние шагами от стены до стены. Тесный кабинет, неуютный. А за окном – последние дни мая. Солнце так и жарит, так и жарит.
– Сегодня Усольского хоронят, – сказала она. – В Москве на Ваганьковском.
– Даже на Ваганьковском?
– У него там могилы родителей и участок впрок закуплен.
– Что будем делать, Марьяна? – спросила Катя. – Неужели все так и бросим – вот так, бесславно?
– Бесславно? – Марьяна усмехнулась. – Завтра у моих путевка кончается. Верочку мне привезут. Потом у мамы будет несколько дней свободных, поживут на даче, на приволье. Я вот думаю, мне тоже надо неделю от отпуска взять. Мозги проветрить.
– Что будем делать? – повторила Катя.
– Беспокоишься, что время зря потратила? Материал не получился, сенсация?
– Тебе обязательно надо вот это мне говорить?
– Не-а, необязательно. Это все глупость моя, злость… – Марьяна подошла к сейфу, снова, звеня ключами, как ключник, отперла его и осторожно достала какую-то яркую коробку вроде тех, в которых продаются зарядные устройства для автомобильных аккумуляторов. На коробке был нарисован какой-то прибор и все исписано иероглифами.
– Вот, – сказала Марьяна. – Может быть, это нам хоть немного поможет.
– А что это такое?
– Обыкновенный «жучок».
– «Жучок»? – Катя с любопытством открыла коробку. – Это вот?
– Прослушка… Новейшая разработка.
– Откуда он у тебя?
– Наташа, эксперт наш, помнишь ее, ссудила на время.
– А у нее откуда – это ж спецтехника по…
– Штука эта была изъята во время обыска у какого-то там хмыря – он ими бандитов снабжал за небесплатно. Отдали на экспертизу в ваше ЭКУ. Ну а у Наташи там, по ее словам, любимый мужчина трудится. Я ее попросила, она достала. На время, только на время.
– И что мы будем с этим делать? Ой, а тут пуговка какая-то черненькая…
– Это и есть микрофон.
– Никаких проводов нет?
– Оно беспроводное. Модерн. А вот что будем с ним делать, Катя, надо подумать.
– Надо сначала проверить, работает ли оно, – глубокомысленно заметила Катя. – А то знаешь, что такое наша техника.
– Да не наша это, японская. Смотри, самурайский язык.
– Все равно давай испробуем на себе. А то понадеемся, а ни черта не выйдет. Как с этим обращаться, Наташа твоя сказала?
– Вот так, тут инструкция на английском и на русском. Это прячется куда-нибудь в потайное место, а это вот для приема сигнала. Ну, ладно, давай проверим, мне самой интересно. – Марьяна взяла из коробки черный, похожий на крупную пуговицу микрофон и вышла в коридор.
Отсутствовала она пару минут, вернулась, настроила приемное устройство. Подключила наушники, похожие на те, которые используют в сотовых телефонах.
– Я его под ковровую дорожку в коридоре у двери в зал для совещаний положила.
– Это в противоположном конце здания? – спросила Катя.
– Да. Там все закрыто.
Они ждали, ждали – тихо, глухо.
– Ну вот, не работает, я так и знала, – Катя хотела было снять наушники, как…
– Да че ты мне впариваешь-то, че я, Зойку, что ли, не помню? Зад – во, не обхватишь, грудь на три километра вперед. Она каждый вечер на площади у памятника торчит, клиентов караулит. С ней Колька Джавдет живет. Не будет она нам информацию на него давать, даже не мечтай!
Катя сдернула наушники и воровато выглянула в коридор – в конце его по лестнице на второй этаж поднимались двое дюжих оперов. Говорили между собой раздраженно и тихо.
– Классно, – восхитилась Катя, возвращаясь. – Только вот будет так же хорошо нам с тобой слышно с
