коллегами на обед в кафе «во флигеле» – в здании Консерватории на Большой Никитской, когда вернулась в главк, решила зайти в дежурную часть, забрать сводки, и вот тут...
Все случилось почти одновременно.
– В Ясногорске убит владелец бюро ритуальных услуг, оперативная группа туда уже выехала, наверняка разборка криминальная, бизнес не поделили, – сообщил дежурный на Катин привычный вопрос: что-нибудь новенькое есть?
И тут же у Кати сработал мобильный.
– Екатерина Сергеевна?
– Да, это я.
– Чалов, добрый день. Вы уже в курсе? Платон Ковнацкий убит. Я здесь на месте, и ваши тоже из УВД. Екатерина Сергеевна, так что там с этой записью на кассете, помните, вы говорили?
– Помню, – Катя растерянно воззрилась на дежурного. – Господи, а почему убийство?.. С какой стати... Валерий Викентьевич, можно я сейчас приеду?
– Долго добираться.
– Я быстро доберусь, обещаю вам!
Из дежурки Катя ринулась к своему шефу – начальнику пресс-центра – и с вестью «в Ясногорске опять какая-то фигня, убит парень, с которым Гаврилов встречался накануне своего самоубийства» начала железной рукой мобилизовывать телегруппу на выезд. У телевизионщиков имелась машина, а свой «коробчонок» Катя, забрав из гаража, еще утром поставила «на прикол» во внутреннем дворе главка.
Телевизионщики снарядились за три минуты как на пожар. И вот уже обе машины мчатся из центра наперегонки в направлении области – после обеда дорога в область еще не столь загружена.
И все же, как ни гнали, конечно же, опоздали капитально. Местоположение похоронной конторы Платона Ковнацкого Катя помнила весьма приблизительно – кажется, площадь городская и там особнячок... прямо напротив скверика и городской администрации. Телевизионщики созвонились с дежуркой Ясногорского УВД и узнали точный адрес. Катя на маленьком «Мерседесе» старалась не отставать и не терять коллег из виду.
Надо же... это надо же...
Но почему вдруг убийство?
И Чалов снова там, ну конечно, ему и поручили, а кому же еще? Он, наверное, и постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по факту смерти Гаврилова не успел вынести, а тут новая история...
Сам позвонил! Это вообще нечто невиданное-неслыханное, чтобы кто-то из них вот так... ну за исключением старика Гущина... Стиль работы прокурорского следователя... Нет, они теперь при Следственном комитете, значит, там вот такой стиль – уважать ведомственную прессу и прислушиваться внимательно ко всем... нет, и версией это не назовешь – ее, Катину, тревогу насчет той сказки про колодец...
Но Чалов, значит, уже как-то связывает то, что сделал Гаврилов, и то, что произошло с Ковнацким? Конечно, связывает – ведь они встречались... и Ковнацкий врал на допросе, так демонстративно лгал...
Кстати, а как это следователь Чалов ее разыскал? Она не давала ему своего телефона... Ну, это в принципе легко, в дежурной части Ясногорского УВД есть все контактные телефоны пресс-центра ГУВД...
Что же это, ему нужна помощь, совет? Катя ужасно возгордилась, на секунду даже позабыв, зачем, собственно, мчится сломя голову в Ясногорск. А он умница – этот следователь из «народного театра», такой интеллигентный, и чувство самоиронии не отмерло напрочь, как у других его коллег, раз сам себя занудой и консерватором называл там, на выставке Пикассо.
А дядька у него просто роскошный тип! Поразительно, но, имея такого родственничка с «Бентли», Чалов не заседает где-нибудь в офисе «Газпрома» на сорок пятом этаже и не околачивается в совете директоров какого-нибудь банка, а как простая рабочая лошадка, сивый прокурорский мерин, пашет на ниве борьбы с криминалом.
Катя, левой рукой намертво вцепившись в руль, правой дотянулась и пошарила в сумочке и достала визитку – черный глянец с золоченым тиснением букв: Ростислав Павлович Ведищев, доктор юридических наук, член коллегии адвокатов... телефоны, в том числе и сотовый, адрес электронной почты...
Там, во дворе музея, когда Чалов их покинул, шикарный дядя-адвокат решил тряхнуть стариной. Распушив свой павлиний адвокатский хвост, он вручил ей свою визитку, причем так уже по-приятельски ненавязчиво, что пришлось дать ему свою визитку. И столько комплиментов успел наговорить, пока они шли к малютке «Мерседесу»: и самой Кате, и ее «комфортабельной» машинке, и ее «тонкому пониманию творчества Пикассо» (вот это уж хватил чересчур).
Но самое-то главное она не узнала – дяде-адвокату что-то известно про покойного Гаврилова. Может, сейчас племянник-следователь этим поинтересуется по-родственному?
Место происшествия они увидели еще издали – главная улица Ясногорска упиралась в площадь, а там уже полно машин с синими мигалками, лента ограждения вокруг того самого особнячка и на противоположной стороне на тротуаре жиденькая, но весьма горластая и любопытная толпа старух.
И все это производило почти комическое впечатление – словно тут снимали кино, и даже зеваки на тротуаре казались какими-то ненастоящими, а ряжеными, точь-в-точь как современная массовка.
«Кого убили-то?»
«Да его».
«Правда, что ли, Платошку-могильщика?»
«Скольким дорогу туда мостил, а теперь сам по ней шагает».
«А сама-то где? Мамаша?»
«Сама теперь мужняя жена, не до сынка, видно, стало».
«Да уехали они вчера... сразу после свадьбы в ресторане».
«А за кого вышла-то?»
«Какой-то нашелся, вроде военный...»
«Все они мафия кладбищенская... Больно хапали много».
«Они все сейчас хапают... Все мало».
«А смерть-то, она не выбирает».
Не ждет...
Смерть...
Жизнь...
Катя, приткнув машину, быстро протолкалась сквозь толпу, показала патрульному свое удостоверение, взошла на крыльцо и открыла дверь похоронной конторы. И сразу все это уличное оживление отхлынуло как волна.
Сюда мы со следователем Чаловым пришли тогда... и там, в первом зале, за столом с кассой сидела женщина...
Вот и она – только не за кассой, а на стуле в углу, трясущимися руками подносит к губам стакан с водой, что подал ей сотрудник уголовного розыска... Он что-то говорит ей тихо, наклонившись, но она, кажется, не слышит его, она в шоке, до сих пор в шоке от увиденного.
Венки, венки, венки с траурными лентами, как их тут много на стенах, и эти уродливые в своем жизнеподобии пластмассовые цветы.
Сколько народа в следующем зале, точно похоронная процессия собралась. Но это пока еще не похороны, это осмотр места происшествия. И все те, кто тут собрался, прибыли сюда, чтобы делать свою работу.
Гроб на возвышении, как на витрине...
Эксперт Сиваков что-то упаковывает в пластик с гербовой печатью...
Криминалисты местного УВД снимают на камеру...
Снимают на камеру торчащие из гроба ноги и зад... щегольские мужские ботинки, полы пиджака разошлись... пятна на белой шелковой обвивке... рука, судорожно вцепившаяся в ткань с запачканным кровью золотым браслетом часов «Ролекс» и...
Катя отвернулась.
