— Но они нашли меня, Моди. — Тэннер посмотрел на Тревиса. — Итак, чего еще я не знаю, мистер Уайлдер?
Тревис вдохнул побольше воздуха, раздумывая, что следует сказать шерифу.
— Сарета не было в тюрьме. Его похитили люди, сражающиеся за чистоту нравов в городе, они оставили записку, где сообщили, что будут держать его в заложниках. Дело в том, что они вступили в союз с некими силами, которые хотят кое-что получить… вещь, находящуюся у меня. И они рассчитывают обменять ее на Сарета.
Усы Тэннера поникли.
— Вы думаете, за ними кто-то стоит?
— Я уверен.
— Что им от вас нужно? — спросила Моди.
После некоторых колебаний Тревис засунул руку в карман и вытащил скарабея.
— Он хочет получить это.
Тревис открыл ладонь. Скарабей медленно пополз по его руке, осторожно переставляя золотые ножки.
— Боже мой! — воскликнула Моди. — Что это такое?
На лице Тэннера появилось любопытство.
— Механическое устройство, — сказал он.
Тревис погладил паука пальцем и спрятал в карман.
— Я ничего не могу вам объяснить. Во всяком случае, сейчас. Скажу лишь, что это очень важно, и я не имею права отдать ему паучка.
Тэннер провел пальцем по усам — жест напомнил Тревису Даржа.
— Не стану делать вид, что все понимаю, мистер Уайлдер. Впрочем, не имеет значения. Важно, что мистеру Сэмсону угрожает опасность. Я не сумел выполнить свой долг и защитить его и должен найти способ вернуть его обратно. Могу я взглянуть на записку, о которой вы говорили?
Лирит вытащила записку из корсажа и протянула ее шерифу. Он удивленно крякнул.
— Они хотят, чтобы вы пришли в «Бар Эль-Ранчо»?
Тревис кивнул.
— Вы знаете, где это?
— В южной части города, — ответил Тэннер, — рядом с фермой Домингеса.
Дарж выругался и посмотрел на Тревиса.
— Я должен был догадаться, что наш враг обитает где-то неподалеку. Именно там я нашел несколько растерзанных овец. Но тогда мы не знали, что он нас выследил. Там находится большое поместье его союзника, главы Комитета бдительности, лорда Хейла.
— В одном вы правы, мистер Дирк. Они захотят встретиться с вами на своей территории. Я полагаю, что «Бар Эль-Ранчо» принадлежит человеку, который ими руководит. — Тэннер понизил голос. — Но это не Мортимер Хейл. Даже у Хейла нет столько денег.
Тревис попытался сглотнуть, но горло пересохло от пыли.
— Но кто же тогда является владельцем ранчо? — Впрочем, он уже знал ответ. Ранчо Бар Л. Что может означать «Л» — только…
— Аарон Локк, — закончил за него Тэннер. — Владелец Первого банка Касл-Сити. Он самый богатый человек в городе. Мортимер Хейл был нищим, когда Локк дал ему возможность издавать газету.
А тот, в свою очередь, делал все, чтобы «Вестник» помог Локку завладеть городом — причем не испачкав руки. Тревис вспомнил, как Аарон Локк и клерки из банка заходили в салун. Тревис всегда был рад их видеть. Локк казался таким жизнерадостным, а с его мальчишеского лица никогда не сходила улыбка.
— Но почему именно сейчас? — спросила Лирит. — Если лорд Локк потратил столько сил, чтобы нас обмануть, почему он открыл в своей записке, что является вдохновителем «Похода за Чистоту нравов»?
— Гордость, — ответил Дарж. — Он гордится своим детищем и не может молчать о том, что оно ему принадлежит.
Тэннер кивнул.
— Пожалуй, вы правы, мистер Дирк.
— Ну, теперь мы знаем наших врагов, — сказал Тревис.
Моди опустила голову.
— Но вы не можете с ними бороться, мистер Уайлдер. Не со всеми сразу. Аарон Локк могущественный человек. Кто знает, сколько человек на него работает?
Тревис мысленно составил список. Джентри. Эллис. Хейл. Вилсон. Существо, которое раньше звалось Кэлвином Мюрреем. Моди права, сражаться со всеми сразу невозможно. Да и незачем. Разве не об этом говорил брат Сай?
— А что, если мы забудем обо всех, Моди? — спросил Тревис. — И вступим в борьбу только с одним из них?
Все, кроме Тэннера, недоуменно посмотрели на него.
— Вы намерены вызвать Аарона Локка на дуэль, — сказал шериф.
— Мы знаем, что он гордый человек. Как вы думаете, он примет мой вызов?
— У него не будет другого выхода, — ответил Тэннер. — Люди, которые на него работают, уважают только силу. Если кто-то вызовет Локка на дуэль, они не поймут, если он откажется. Но из этого вовсе не следует, что дуэль будет честной. Кроме того, я слышал, что Локк прекрасный стрелок.
Сейчас Тревиса гораздо меньше интересовало умение Локка обращаться с револьвером, чем возможность вмешательства мага. Но Сарет говорил, что скирати не захочет пачкать руки и предоставит делать грязную работу своим подручным. Из чего следует, что у них есть шанс на победу, даже если Локк и его люди будут действовать обманом.
— Значит, это может сработать, — сказал Тревис.
— Нет, мистер Уайлдер. У вас ничего не получится. — Тэннер поднял правую руку, которая отчаянно дрожала. — Я не могу сражаться на дуэли.
— Верно, зато я могу.
Тревис вытащил из нагрудного кармана сложенный плакат.
А потом очки в проволочной оправе и надел их. И тут же все в комнате стало расплываться и качаться, словно он оказался под водой. Ослепительные короны света танцевали над головами присутствующих, но Тревис решил, что сейчас не время их разглядывать. Он развернул плакат и показал его присутствующим.
Моди встала — от удивления она даже забыла о своей трости — и прижала обе руки к груди.
— Я знала, что в вас есть нечто удивительное, мистер Уайлдер, и понимала: вы что-то скрываете. Однако я не привыкла совать нос в чужие дела. Но я знала!
На лице Тэннера появилось задумчивое выражение.
— Что бы ни говорила мисс Лили, я все еще шериф Касл-Сити. Насколько мне известно, вы разыскиваетесь в пяти штатах, мистер Кейн.
Тревис аккуратно сложил плакат.
— Собираетесь меня арестовать, шериф? — спросил он.
Тэннер в ответ только ухмыльнулся.
ГЛАВА 60
Слухи решили распространять, начав с «Шахтного ствола».
Когда Тревис и Лирит пришли в салун, он был практически пуст. У стойки бара торчал одинокий старатель, да пара фермеров за угловым столиком. Тревис сомневался, что таким образом можно распространить эпидемию гриппа, не говоря уже о слухе.
Лирит вздохнула.
— Наверное, горожане боятся выходить из дома, опасаясь Комитета бдительности.
— Ничего, мы справимся, — с мрачной улыбкой ответил Тревис.
Свет за окнами превратился из огненно-красного в пепельно-серый, и салун начал постепенно
