руками.
– Как?.. Где?.. Почему?.. Ну?.. А?.. – Катерина вспомнила, что пистолет в сумке, а сумка на полке в прихожей.
– Не понял вопроса, – усмехнулся Матушкин.
– Принеси мне, пожалуйста, сумку. У меня там... пи... па...
– Памперсы что ли?
– Нет... пилюли.
Он сходил, принес сумку, достал из нее пистолет. На что она рассчитывала?..
– И правда, пи-па! – расхохотался Матвей Матушкин.
Катерина прокляла свою тупость, снова зажмурилась и приготовилась к смерти, но он сделал вдруг совершенно невероятную вещь: вложил ей оружие в онемевшие пальцы.
– Ну, теперь ты меня не боишься?
– Руки вверх, подонок! – Она попыталась вспомнить, что нужно сделать для того, чтобы эта штука выстрелила, но не вспомнила. – Руки вверх!
– Нужно говорить: «Грабли на затылок»! – Он захохотал и с размаху плюхнулся на ее широкую кровать, на ее атласное покрывало, на ее роскошную подушку величиной с письменный стол. – А мне казалось, что между нами вполне солнечные отношения! Что ты меня не боишься. У тебя в руках пушка, под носом телефон. Ты можешь меня пристрелить, можешь вызвать ментов. А можешь сделать и то и другое. Ну?.. – Он закинул руки за голову и расправил грудь, изображая мишень.
– Ты украл кольцо, – Катерина прицелилась туда, где на синем кителе блестела пуговица и поняла, что выстрелить будет проблематично именно из-за того, что на нем милицейская форма. Разве сможет она продырявить одежду неведомого лейтенанта?
– Не украл! – Он поднял вверх указательный палец как учитель начальных классов. Длинный палец вполне подошел бы профессиональному пианисту, впрочем, говорят, у воров музыкальные руки. – Не украл! Оно свалилось с тебя во время бурного секса.
– Врешь! Она не могло свалиться.
– Ну хорошо, не свалилось. Я взял его на время, чтобы получше рассмотреть.
– Верни кольцо!
– Тебе нужно спросить, как я сюда попал.
– Верни, или я пристрелю тебя!
– Это очень не просто – убить человека.
– Ты бандит, ты забрался в мою квартиру, ты обокрал меня! Неужели ты думаешь, что если я тебя пристрелю, мне что-нибудь за это будет?
– Я не о наказании.
– Кольцо!
– Ты путаешь карты! Спроси, как я попал сюда!
– Я?.. Путаю карты?.. Ты хочешь, мерзавец, сыграть со мной в какую-то гнусную игру. Ты забавляешься, я вижу. – Катерина внезапно успокоилась, присела на край кровати и положила пистолет рядом. Она решила дать понять подонку, что первый шок прошел, что она и не думает его бояться. Она прекрасно владеет и собой, и ситуацией. Только бы голос не дрожал.
Синий атлас покрывала и темная сталь оружия диссонировали, но при этом составляли такую притягательную картинку, что Катерина пожалела невольно, что не может щелкнуть фотоаппаратом. Впрочем, на атласе все будет хорошо смотреться – и роза, и кирпич, и даже залетный гангстер. Раз он здесь, он отдаст кольцо. – Ты забавляешься, и напрасно! Думаешь, если затащил меня в койку, то имеешь надо мной какую-то власть? Для меня это ничего не значит. Я развлеклась. У тебя никогда не было темнокожей женщины, а я никогда не спала с бандитом. Я развлеклась!
– Господи, да чего ж ты так орешь-то? Я совсем не настаиваю, чтобы стать твоим мужем.
– Умник! Скотина! Козел. Ты думаешь, что умнее всех? «Спроси как я попал сюда! Спроси как я попал сюда!» Ты попал сюда до идиотизма просто. Пока я «медитировала» там, за рулем, у избушки, ты залез в кузов пикапа, прикрылся чехлом, и отлично выспался за время дороги до Москвы. Я идиотка! Говорил же мне Майкл: «Нужно лучше шмонать свою машину!» Я идиотка. Когда мы приехали, ты выбрался незаметно, благо уже стемнело, а ты ловкий, как уличный кот. Выбрался и наверняка слышал мой разговор с Майклом. Майкл видел тебя. Ты выпытал у него потом, где я живу, и пока я ездила в деревуху, вскрыл мою квартиру. Верки на посту не было – тебе повезло. Только чем ты расплатился с Майклом? Вряд ли он рассказал, где находится моя квартира, просто так.
– В кителе был бумажник, в нем деньги и лотерейные билеты. Я отдал парню все. Он далеко пойдет. А замки у тебя – дрянь, сразу видно, что нет мужской руки! Разве можно на такую крутую хату ставить простой английский замок?
– Зачем ты приперся? Думаешь, я буду тебя скрывать, кормить и лечить?
– Вот теперь ты должна спросить про кольцо.
– Не смей указывать мне на то, что я должна! – заорала Катерина так, как никогда не орала. Но взяла себя в руки и почти тихо спросила: – Зачем ты приперся?
– Отдать кольцо. Я не крал его, а просто взял на время, чтобы получше рассмотреть. Необычная больно вещица.
– Ты издеваешься?
Он вдруг бесшумно, мягко, стремительно вскочил и пересел в кресло напротив. В ее плетеное кресло- качалку, которое она долго, любовно и мучительно выбирала, и в котором никто никогда не сидел кроме нее.
Ни один уличный кот не проделал бы этот маневр с такой ловкостью.
А еще пистолет исчез с синего атласа. Его не было и в его руках, он сложил их на подлокотники и вальяжно качнулся, будто пробуя на вкус это занятие богачей и бездельников – болтаться в кресле, у которого вместо ножек полозья.
Ловкий парень. Быстро поправился. Умеет незаметно содрать украшение, может почти на подножке машины невидимкой проехать сотни километров, не боится позировать перед дулом заряженной «пушки», легко вскрывает любые замки. Вот только банк грабануть не очень-то получилось.
– Банк грабануть не очень-то получилось, – усмехнулась Катерина ему в лицо. «Плохие мальчики» не любят, когда их тыкают носом в то, что не все плохие дела им под силу.
– Необычная больно вещица, – проигнорировал он ее шпильку.
– Будет лучше, если ты вернешь кольцо.
– Для кого лучше?
– Для тебя тоже.
Нужно было быть полной дурой, чтобы выпустить из рук пистолет.
– Да ты не расслышала, бэби! Я и пришел, чтобы отдать это кольцо тебе. Держи! – Он выкинул руку вперед, будто бы бросив ей что-то. Катерина на уловку попалась – метнулась, вытянув руки, чтобы поймать это «что-то», и чуть не свалилась с кровати, схватив пустоту.
Он расхохотался, и она опять пожалела, что так глупо упустила оружие.
– Ублюдок, – сказала Катя и попрочнее уселась на скользкое покрывало.
– Ну зачем ты так?
– Что теперь я должна?
Матвей еще раз качнулся в кресле, и еще, потом встал, подошел к окну.
– У тебя шикарная хата с видом на Храм Михаила Архангела. Не думал, что с таким приданым можно польститься на старого перечника.
– Замолчи!
– Очень темная эта история.
– Что?!
– Очень темная. – Он стоял в черном проеме окна, к ней спиной. Катерина схватила телефонную трубку и набрала 02. Шансов не было никаких, но терпение ее лопнуло. Пусть лучше он разрядит в нее пистолет, чем она будет плясать под его дудку.
– Выслушай меня. – Он стал вдруг другим: усталым, покладистым, будто прожил с нею сто лет и точно
